Мэри Поппинс. Финальный акт - стр. 20
– Как вам сказать. Я не против, но особого восторга не испытываю. Я же сейчас играю Майкла, а это фактически одна из главных ролей. Причем, возможно, вам уже рассказали, что изначально эту роль должен был играть другой актер. Вот тут мама опять и вмешалась…
– А кто должен был играть вместо вас? – Я помнила, что вахтерша мне уже рассказала, что эта роль изначально досталась Павлу, двоюродному брату Алекса, но хотела услышать, как это все расскажет сам «виновник».
– Вместо меня играл Паша. Он сегодня тоже пришел, я так понимаю, потусоваться с Алексом. Они же двоюродные братья. Паша играет в нашем театре. Он пришел чуть позже, после того как сюда устроился Алекс. Говорят, что это он его пристроил, вроде как по блату, потому что актеры не требовались. А даже если и так, то театр только выиграл, потому что у Паши и голос хороший, и играет он тоже суперски.
– Так, погодите, фактически он же ваш конкурент, а вы так благостно о нем отзываетесь!
– Да какой конкурент, Татьяна, – вяло возразил мне Мирослав. – Как только моя мама поняла, что к чему, она тут же побежала уже сами знаете куда, подняла там волну, наговорила невесть чего, и через пару дней меня поставили на роль Майкла, хотя, как я вам уже сказал, мне абсолютно все равно, и за главными ролями я никогда не гнался, учитывая мои довольно-таки скромные способности. Но против мамы не попрешь. Хотя я прекрасно представляю, что подумал Алекс, Павел и остальные члены труппы. Хорошо, что мне они ничего не сказали, потому что, вероятно, понимают, что я тут ни при чем.
– А вы никогда не пробовали отстаивать свое мнение? – Дима тоже сидел пораженный откровенностью Мирослава.
– Пробовал, конечно, но это все было давно и неправда. Я уже вам сказал, что сейчас мне проще делать так, как хочет мама. К тому же сцена – это все-таки приятно, не вагоны же я, в конце концов, разгружаю!
– А у мамы вашей какие отношения с труппой и режиссером? – Когда Дима задал этот вопрос, на него удивленно уставился не только Мирослав, но и я.
– Я же вам только что тут распинался, вы чем слушали? – В голосе Мирослава появились жесткие нотки. Теперь я удивленно уставилась на сына Светланы. До сих пор он казался жалким, забитым тюфяком, а теперь вдруг я поняла, что он запросто может поставить оппонента на место. Отбрил так отбрил.
– Ну да, действительно в общем и целом картина ясна. Спасибо, Мирослав, вы можете быть свободны. Передавайте вашей маме пожелания скорейшего выздоровления!
– Ага, непременно! Вы, похоже, единственный, кто этого ей желает! – Мирослав мрачно усмехнулся и скрылся за дверью.
Мы с Димой переглянулись. И чуть ли не в один голос пришли к выводу, что Мирослав очень и очень неоднозначный персонаж и что, хотя выглядит он не очень, но ума ему не занимать, судя и по речи, и по его суждениям.
– Тань, а ты не думала, что его так достала собственная мамаша, что у него в театре был сообщник. Может, вообще какое-нибудь неизвестное лицо сидело в кулисах и ждало момента, когда можно будет перерезать этот злополучный трос?
– Ну, в таком случае нам точно не распутать это дело, потому что мотив очень неоднозначный…
– Ладно, сейчас опросим остальных, самых сладких тогда оставим напоследок.
Глава 9
Бледная девушка заглянула к нам в гримерку и сама с порога представилась: