Меня зовут Ворн - стр. 72
Жёсткое приземление выбило остатки воздуха из лёгких, огонь на краткий миг окутал тело. Как ему сейчас хотелось потерять сознание. Калин мечтал о забвении. Всё адски болело изнутри и жгло снаружи.
– Живой? – подлетел к нему Гобла и, схватив за обожжённые плечи, тряхнул.
Стон вырвался из горла мальчишки.
– Живой! Живой, чертяка!
При помощи Гоблы Калин с трудом поднялся на ноги. Придерживая неестественно вывернутую руку, мальчик, хромая, подошёл к столпившимся вокруг тела ребятам. Джогу был мёртв.
– Укусила… – тихо произнёс Халк. – Мы ничего не смогли сделать. Ничего…
– Где она? Сдохла?
– Нет. Сбежала. Ты хорошо её шуганул, мальчик мой, – душа в себе эмоции, сдавлено произнёс Карман. – Похоронить бы…
Выдолбили небольшое углубление, поместили туда тело, сверху уложили камнями. Хуманы затянули мотив без слов. Их многоголосье пробирало до самого костного мозга. Перед глазами Калина мелькали отрывки жизни с кадрами, где Джогу горланил с Лаки песни про океаны и бравых моряков, где он смеялся, подтрунивая над товарищами, его серьёзное лицо на собрании перед походом и самый последний вечер у костра. Калин не долго знал этого парня, но и столь кратковременного знакомства вполне хватило, чтобы проникнуться к этому человеку симпатией. Именно человеку, потому что хуманы со своим укладом мальчику показались куда как человечнее, чем те, кого он встречал в чистых землях. Он молча смотрел на холмик, а душу терзали боль и печаль. Каково было сейчас тем, кто знал Джогу всю жизнь, парнишка и думать не хотел. На Кармана страшно было смотреть. Лицо его почернело, осунулось, и без того подёрнутые белёсой плёнкой глаза вовсе потухли. Самый натуральный зомби, только что не кидался с целью сожрать.
После похорон все ещё раз смазали свои ожоги чудесной обезболивающей мазью, которую Карман сделал из вырезанных у птахи желез. Калин по достоинству оценил крылатую тварь после того, как терзающая его боль утихла. Обожжены оказались все. Телу Джогу досталось больше, чем кому либо, но ему мазь была уже не нужна…
– Гобла, – тихонько спросил Калин, смазывая свои ожоги, – мы не будем её выслеживать, чтобы убить?
– Нет – вместо Гоблы ответил его отец. – Сюда тварюга уже не вернётся. Память у них хорошая, и где опасно, там кладку она больше делать не захочет. Будет новое тихое место искать лет через пять. Яйца отложила, они все погибли, следующие теперь не скоро появятся.
– А мы все подавили, точно?
– Все, вроде.
– Но вдруг она за нами пойдёт, отомстить типа?
– Исключено. Она трусливая и огня боится, знает, что двуногие опасны. Нападает редко, только если вот так, сам угодишь.
– Вдова… Они своих самцов едят?
– Не совсем. Самец помогает плести гнездо, а потом даёт себя укусить, после чего самка заворачивает его в кокон. Еда для детей.
Калин вспомнил, как она и Джогу заворачивала, но не озвучил свои мысли, промолчал.
– Ну, что, идёмте? – опираясь на стену, поднялся на ноги Карман.
«Совсем старикан сдал», – подумал Калин, с сочувствием глядя в сутулую спину Кармана. Вздохнул и, подхватив свой вещмешок, двинулся вслед за остальными.
***
Грот предстал перед глазами как сказочный мир совершенно другой планеты. Продолговатый водоём бирюзового цвета отражал светящийся потолок, вода, тихо шелестя, сбегала по стенам, порождая внизу тонкую белую полосу барашков. Крохотные светящиеся насекомые, летающие повсюду, норовили сесть на кожу.