Меня зовут Ворн - стр. 60
Путь по подземным переходам и пещерам оказался довольно долгим. Первое время мальчик с восторгом любовался красотами подземного мира, но потом ему надоело молчать.
– Карман, я вот чего подумал, вы ведь умеете делать яд из грибов, так почему до сих пор терпите соседство людоедов и не избавились от них, ведь это так просто с вашими изобретениями? Смотри, при нападении они ведь не только пленных берут, но и ваши припасы, так отравите еду, и пусть жрут на здоровье. А вы потом просто пройдёте и добьёте недодохшие остатки. Есть ещё вариант, можно проникнуть к источникам воды, которые питают племена, и влить яд туда.
– Экий ты кровожадный стал, – старик печально усмехнулся, а мальчик смутился, потупив взгляд.
– Насмотрелся просто, – тихо произнёс он себе под нос. – Видел бы ты их праздничный стол… я в жизни это зрелище не забуду. И ведь то были их друзья, родня, а они их, как свиней, нарубили, сготовили и на блюда выложили. Традиции у них… Животные они, давным-давно они стали бешеными животными, которые не имеют права на жизнь! – от нахлынувшей злости Калин сжал кулаки, сведя челюсти до боли.
– Не тебе решать, мальчик мой, кто имеет право на жизнь, а кто – нет. Не всё так просто в этом мире, думаю, что в других тоже. Понимаешь ли, как бы мы ни ненавидели друг друга, но полное уничтожение одной из сторон приведёт к неминуемой гибели и другую. Каждое рождённое существо занимает свою ступень и приносит определённую пользу окружающим, пусть даже и не подозревает о том. Вот, к примеру, те же меченые. По сравнению с нуюмами они – меньшее зло, к тому же они нагоняют страх на чистых, и те до жути боятся соваться в пустоши. Глоты полностью лишены разума, а вот меченые – нет. Они обряжаются в кости и красят лица, чтобы казаться ещё страшнее, чем есть на самом деле, и одним своим видом повергать противника в ступор или бегство. Замечу, это им с успехом удаётся. В том году на нас напало племя Лексия. Эти самые хитрые и самые умелые в бою. Пока мы отстаивали основное нападение, малая группа прошла с тылов. Тогда погиб мой сын. Его жену и двух дочерей увели. Нара выжила лишь чудом, видимо, мать успела спрятать девочку так, что её не нашли. Когда она к нам вышла, её волосы стали такого же цвета, как мои, – Карман вскинул руку. – Не перебивай. Как ни печально осознавать, но всё же от них пользы больше, чем вреда. Молчи. Тут давно бы уже был проходной двор из имперцев, а нас, как неугодный богам мусор, перерезали бы, как скот, либо сожрали подчистую всех без остатка.
– Кто, нуюмы?
Старик кивнул.
– Слышал же, про соседнюю пустошь? Там кроме этих тварей никого нет. Они прожорливей глотов, но вполне разумны, почти как меченые. Сожрав даже глотов, они теперь питаются друг другом – кто слабее, тот еда. Выживают сильнейшие. Но периодически делают вылазки сюда, к нам, пробуя нашу оборону на прочность. Хуманы больше ремесленники, чем воины. А вот меченые – те поголовно все бойцы, словно мамка одна их рожала. Не любят они трудиться, и думать тоже не любят, – чуть улыбнулся Карман, приложив указательный палец к виску. – Мы умнее, а они сильнее. При набегах на наши кланы всегда оставляют необходимый минимум запасов для пропитания и пленных, больше, чем им требуется, не берут. Приходят редко, раз в три-пять лет. По доброй воле никто своего ребёнка или жену не отдаст. Вот и воюем, уповая на удачу. Кому повезло, тот остался, кому нет, того забрали или погиб. Кстати, погибших мы не забираем после боя, оставляя их тела меченым, ведь съев уже убитых, им меньше придётся резать живых, а значит, наши пленные там проживут дольше. И, возможно, кого-то удастся спасти. Были случаи, когда удавалось сбежать, бывало, получалось обменять. К примеру, мог хороший ремесленник уйти в добровольное рабство в обмен на своего родича. Мальчика выменять проще, девочек они отдавать не любят.