Меня зовут Ворн - стр. 24
Карман глядел в одну точку перед собой, задумчиво массируя свой синий подбородок.
– Думаю, да… – ответил он всё с тем же видом. – Отбери самых надёжных. Я думаю, мальчик даст нам ответы.
– Ты… ты хочешь отвести его к вратам предков? – с содроганием спросил Джогу. – Но…
– Самых надёжных, Джогу, лучших из лучших, – кивнул старик, прикрыв глаза. Вздохнул. – Жаль, Гоблы нет.
– Может, лучше действительно дождаться его?
– Что-то мне подсказывает, что нету у нас времени ждать. Завтра выходим.
– А мальчик знает уже?
– Нет пока. Я скажу сегодня.
***
Не успел Калин переложить вусмерть пьяное тело на лежак, как в жилище вошёл Нушик.
– О, здорово, малый. Гляжу, сам уже справился.
– Справился. Хоть и без ног, но тяжеленный, гад. Как ты тягаешь его постоянно и не устаёшь?
Нушик ухмыльнулся, дёрнув правым уголком губ.
Тренировки, Калин, долгие годы усердных тренировок, – соврал он мальчишке. – Работай над своим телом, и ты таким же будешь. Возможно, – подмигнул он Калину и, взяв покрывало, заботливо укрыл им старика. – А чего у него вещи чёрные, и сам весь чумазый? – поинтересовался он, заметив, что Лаки и впрямь похож на мастера печных дел.
Калин в это время уже стоял над тазом с водой и усердно тёр руки, отмывая с них ту же чернь.
– Да сапоги он чистил, на танцы собирался, – буркнул в ответ мальчишка и, скосив глаз, посмотрел на реакцию друга.
Нушик стоял с туповатым выражением лица, потом одна бровь его поползла наверх, собирая лоб в кривую гармошку, глаза выпучились, и, поперхнувшись воздухом, он закашлялся. Перейдя с кашля на истеричный хохот, согнувшись пополам, он мотал головой, хватая ртом воздух, и притопывал ногой. Наконец-то вдоволь отсмеявшись, Нушик обессилено опустился на низенький табурет и, утерев ладонью слезу, выдохнул:
– Сапоги… едрёна мать. Ну да, сапоги, а почему бы и нет, – вновь хохотнул. – Ох ё, давно я так не смеялся, – вздохнул, улыбаясь во всё лицо. – Ну, а на самом деле что было-то? И чего с глазами твоими сталось, от чего кровью набрались? – наконец поглядел он на Калина, который тоже улыбался.
– Да ничего, ерунда, эт мы на аномалию вчера нарвались, – отмахнулся Калин. – А Лаки – это я его малость на тележке покатал, в которой хуманы топливо своё возят, вот и перемазались оба.
– У-у, – собрав брови домиком, Нушик наигранно расстроился. – Лучше бы ты его там оставил, где и нашёл, или выкинул бы куда подальше. Что лыбишься, огонь разжигай, красноглазый, ужинать пора.
Услышав слова о еде, мряул тут же активизировался и принялся нарезать круги, обтираясь о ноги Калина.
– Ща покормлю, не помри мне тут смотри, – улыбался Калин, присев к костровищу, но вместо розжига огня принялся чесать своего зверя.
– Калин, – заметив это, Нушик окликом напомнил мальчику о деле.
Тут же послышался звук кресала, и вскоре под котлом заплясали маленькие язычки пламени, набирая силу с каждым подброшенным кусочком «еды».
– Нушик, может, ты мне скажешь, куда наши ушли, а? – вновь задал Калин беспокоящий его вопрос, на который никто не хотел отвечать.
– Не, не скажу. Не велено, – буркнул тот, тут же насупившись и став очень серьёзным. – Секрет это покамисть. Как вернутся, так всё и узнаешь.
– И когда же они вернутся? – не унимался мальчик, между тем помешивая черпаком разогревающийся ужин. – Мне в Николот надо, а я тут торчу, – уперев подбородок в грудь, он прерывисто выдохнул. – Третий месяц, пошёл как я в дороге, а ещё до того сколько времени утекло.