Меня укутай в ночь и тень - стр. 5
– Так что вам нужно?
Элинор взяла чашку обеими руками, грея озябшие ладони.
– Правду.
Федора рассмеялась своим хрипловатым грудным смехом.
– Она всем нужна, мисс Кармайкл. Полезна, во всяком случае.
– Я опасна? Дженет Шарп говорит, что я… что меня нужно убить.
– А мне-то почем знать? – Ведьма сощурилась.
– Вы сказали, что на мне печать смерти. Или просто хотели напугать меня?
Федора Крушенк налила себе чаю, и по комнате поплыл пряный аромат корицы, навевающий воспоминания о далеком детстве, о Рождестве, печенье и яблочном пироге. Немного заинтригованная, Элинор склонилась к горничной, но ее чай ничем не пах, кроме собственно чая, притом довольно скверного. Элинор решила, что таково своеобразное ведьминское гостеприимство.
Некоторое время Федора Крушенк молчала, пила свой чай маленькими глоточками, и взгляд ее бесцельно скользил по комнате. Наконец она заговорила:
– Я сказала то, что сказала. На вас печать, но преступница вы или жертва, я не знаю. Это вам решать. Что же касается слов миссис Шарп… Понятия не имею, что она хотела этим сказать. Я лично не чувствую в вас зла, мисс Кармайкл. Что-то странное в вас определенно присутствует, но я не назвала бы это злом ни при каких обстоятельствах. Вам просто нужны амулеты, чтобы защититься. Найдите себе подходящий оберег и держитесь его крепко. Особенно если ваш враг умеет переселяться из тела в тело, живое или мертвое.
Элинор вздрогнула.
– Что вы об этом знаете?!
– Немного. Но достаточно, чтобы предостеречь вас. Если Тень единожды войдет в тело, ей будет открыта дорога, и с каждым разом ей все проще будет проникать в вас. И однажды она вас, вашу собственную душу вытеснит.
– А если Тень живет во мне? – спросила Элинор. Холодок пробежал по позвоночнику. Вспомнились слова миссис Гиббс. «Избавьтесь от девчонки, – сказала она. – Она вам больше не нужна». И де Брессей говорила почти о том же самом.
– Так не бывает, – покачала головой ведьма. – Не может у тела быть две души. Она приходит откуда-то.
– Откуда?
– Это вы должны выяснить самостоятельно. – Федора Крушенк поднялась. – Может быть, из вашего прошлого. Оно у вас темно, я туда заглянуть не могу. Ну, вы узнали все, что хотели?
– Не совсем. Я… – Элинор осеклась на мгновение. – Я пришла взглянуть на то, что так сильно встревожило Дамиана.
– Вы уверены, что хотите это видеть? – спросила Федора, рассматривая свою гостью, прищурившись.
– Нет, – честно ответила Элинор. – Но, думаю, я должна.
– Хорошо. Идите за мной. А она, – Федора Крушенк указала на Пегги, – пусть останется здесь.
Идти пришлось сперва в заднюю часть дома, где располагалась кухня, по небольшой лестнице вниз, а затем – в подвал. Элинор поежилась. Она испытывала инстинктивный страх перед темнотой и холодом этих помещений. Как в склепе, подумалось ей. И всегда есть опасность остаться тут навсегда. Все боятся быть погребенными заживо.
Пришлось спуститься еще ниже, в зловещую темноту, на самое дно. Здесь было сыро и холодно; темно – лампа в руках Федоры Крушенк давала немного света, неприятного желтого; и пахло просто отвратительно. И зловоние становилось все сильнее, пока они шли узким коридором.
– Что это за место? – спросила Элинор.
– Схрон. Чтобы прятать.
– Кого?
– Папистов, – пожала плечами Федора Крушенк. – Или протестантов. Или роялистов. Или колдунов. Или беглых каторжников. Просто это место создано, чтобы прятать.