Менты и зеки. Зигзаги судьбы - стр. 4

– Папа, я же просил, – тихо сказал Олег.

– Иди, накрой на стол – сказал Илья Ильич Олегу. – Курицу есть будешь? – спросил он у меня.

Я кивнул согласно.

– А свинину ешь?

– Ем и свинину.

– Какой же ты настоящий еврей, если ешь свинину.

– Когда паспорт выдавали, про свинину не спрашивали, – ответил я.

Moй ответ ему понравился, он засмеялся.

– Я вот в войну целый кагал прятал, намучался. Не хотели свинину ести, а чем кормить, где столько куриц взять.

– И чем вы их кормили?

– Чем, картошкой.

– Живы осталась?

– А куда б они делись, живы конечно.

– И где они сейчас.

– Уехали в Израиль. Ладно пойдем к столу. Ты водку пьешь?

– Пью.

– Правильно, если свинину ешь, значит и водку пьешь.

Курица была приготовлена довольно примитивно – просто сварена и порезана на куски.

– Ну, – сказал Илья Ильич, – что б не последняя. Лехаим! – Мы выпили.

– Ты давай ешь.

Он пододвинул тарелку. Я съел кусок.

– Давай, ешь больше, не стесняйся.

– Спасибо, я наелся, больше не хочу.

– Да, ты еще тот едок. Я бы в твоем возрасте целиком такую курицу съел, только никто не предлагал. Давай еще выпьем. За вас – евреев.

– В следующем году в Ерушалайме, – чтобы поддержать еврейскую тему сказал я.

– Ты это брось, сказал Олег. – Сперва добудь свой срок.

Мы выпили еще раз, Олег встал и ушел в другую часть дома за занавеску.

– Мне нужно поработать, – сказал он.

– Один без бабы живет, – сказал Илья Ильич. Может ты бы ему какую девушку в Минске нашел. Наши ему не нравятся.

– Я в Минске с Нового года не был Не пускают.

– Да, сказал Илья Ильич. Вот мы беларусы нация вроде мягкая, добрая, но милиционеры из наших получаются самые лучшие. Он тебе про то, что он майор КГБ говорил?

– Говорил.

– Не обращай внимания. Он у меня на этой почве трохи чокнутый.

– Ты мне вот что скажи. Ты связь со своими имеешь?

– Звоню иногда домой, они ко мне раз в месяц приезжают.

– Да нет, я не про это. Ты связь с Израилем имеешь.

– Какая у меня может быть связь с Израилем.

– У тебя двоюродная сестра в Израиле, – сказал Олег из—за занавески. – Преподает математику в Иерусалимском университете.

– Но я с ней прямо не переписываюсь. Так, через тетю иногда узнаю новости.

– Нет, я про прямую связь с вашими, – вздохнул Илья Ильич.

– Прямой связи у меня нет, – сказал я.

– А вот Олег говорит, что вы все друг с другом связаны и все связи идут на Израиль. Не хочешь, сказать. Правильно делаешь. Нужно соблюдать конспирацию. Я знаю что это такое. В сорок втором году я четыре семьи двадцать шесть человек из Кобыльников прятал. Вывел в лес и прятал. Еврейская нация сама в лесу жить не умеет. Еврей без белоруса в лесу даже летом пропадет, а уж зимой тем более. Я им помогал налаживаться. Одной картошки, только, пудов двадцать наверное завез. До самой зимы сорок четвёртого года им помогал, пока партизанский отряд к себе не взял.

– А зачем вам связь с Израилем?

– Узнать бы, как они там. Пусть бы весточку прислали или подарок какой—ни будь.

– Папа, – закричал Олег из за занавески, – ну, на какой черт тебе их подарки!

– Вот видишь, – сказал Илья Ильич и покрутил пальцем у виска. – Ладно, давай еще выпьем.

Мы выпили. Я засобирался. К девяти часам мне следовало быть в общежитии спецкомендатуры.

– Ну, что бульбы трохи тебе отсыпать? – спросил Илья Ильич.

– Не откажусь, – сказал я. Он щедро насыпал мне картошки столько, сколько я мог унести