Менты и зеки. Зигзаги судьбы - стр. 3
– Вы записали номер и постирал мои трусы. Вова заплакал. – Вы очень хороший человек. Я хочу вас отблагодарить. Возьмите мой матрас. Нет, нет. Не отказывайтесь. Это очень хороший двойной матрас. Я его сшил из двух матрасов. Когда моего соседа забрали на экспертизу, я знал, что он не вернется. Он был совершенно сумасшедший, вы бы видели, что он здесь вытворял. Я сшил нитками свой и его матрасы, а ментам сказал, что он забрал матрас с собой. Они так ничего и не поняли. Еще я вам дам иголку с нитками, шариковую авторучку и заточенный супинатор. Я вам весь запас своих продуктов отдам. Все равно меня скоро выпустят.
– Ладно, ладно, – сказал Фельдмаршал. – Ты давай лучше трусы свои надень, они уже высохли.
– А еще, хотите, я передам письмо вашим родным. Садитесь и пишите прямо сейчас, меня могут выпустить в любой момент.
Фельдмаршал, понимая всю нелепость ситуации, почему-то вырвал из тетрадки лист и написал:
«У меня все нормально. Обойдется одной статьей. Очень скучаю. Очень вас всех люблю.»
Сложил письмо солдатским треугольником, но адрес, на всякий случай, указал ложный: дом 17, а вместо улицы Черняховского написал «ул. Чернышевского».
Скрытый еврей Илья Ильич
– А ты знаешь, что я – сотрудник КГБ, – сказал Олег.
– Врешь, чем докажешь.
– Не веришь. Я тебе удостоверение покажу, – с обидой сказал он.
Он предъявил корочки, но только издалека, в руки не дал и спросил:
– Ну, что теперь веришь?
– А чем ты занимаешься, товарищ майор, – спросил я?
– Тобой, – сказал он.
– В смысле?
– Я тебя веду.
– А конкретно?
– Я на тебя характеристики пишу.
– И что ты там пишешь?
– Пишу, что ты умный парень, но Советскую власть не любишь.
– Ты же вроде как фотограф?
– Это по совместительству. Одно другому не мешает. Даже наоборот.
– Майор КГБ занимается каким то несчастным зэком из Мядельской спецкомендатуры?
– Я не только тобой, я вообще занимаюсь вопросами сионизма в нашем районе.
– Mного здесь евреев?
– Eвреев: ты и еще один, парикмахер из Мяделя. У меня между вами зафиксирован контакт в марте прошлого года. Будешь отрицать?
– Да, я ходил в парикмахерскую стричься. Один раз, в прошлом году.
– O чем вы говорили? – Олег посмотрел мне в глаза.
– Да так, особенно ни о чем. О чем обычно говорят клиент с парикмахером. Даже не сказал, что он еврей.
– Он – скрытый еврей, в отличии от тебя. Такие опаснее.
– А я опасен?
– Персонально нет, а потенциально да.
– В чем же моя опасность?
– Во всем. У меня теория на счет вас есть. Вы евреи ведь не нация в обычном виде, как русские, украинцы, беларусы и другие. Евреи это мутация. Они существуют в любой нации в скрытом виде.
– У тебя есть примеры?
– Да. Мой отец. Ты вот что, приходи к нам в гости. Я тебя с о своим батькой познакомлю. Мы для тебя курицу зарежем.
– Пожалуйста, – взмолился я, – курицу из—за меня убивать не нужно.
– Хороший ты парень, сказал Олег.
– Ты правда, так думаешь.
– Я в этом уверен.
– Так напиши мне что ни будь положительное в характеристике.
– Что, например? – спросил Олег, посмотрев на меня критическим взглядом, как портной на примерке нового пиджака.
– Что курицу пожалел, – сказал я.
– Это никому не интересно, – ответил Олег.
Они жили вдвоем – Oлег и его отец, в простом деревенском доме на самом краю Мяделя. Звали отца Илья Ильич. Олег нас познакомил.
– Знаю про тебя, слыхал и читал даже, – сказал Илья Ильич. Он кивнул в сторону Олега.