Мемуары Ведьмы 2 - стр. 19
Я опять решила поцеловать любимого, не закрывая на этот раз глаза. И с ужасом обнаружила, что, прикасаясь к этому молодому, упругому мужчине губами, я вижу вместо его лица зелёную слизь, сквозь которую можно различить мелкие кости лица и крупные соединения черепа. Его глаза так сильно бледнели, что практически становились бесцветными, и на них уже невозможно было различить не только его густые ресницы, но даже веки. Нос становился похож на жёлтый хрящ с огромной чёрной дыркой вместо ноздрей. Он был абсолютно без одежды, и его жуткое тело выглядело теперь как скелет, обтянутый тонкой дряблой кожей. В некоторых местах она порвалась и висела омерзительными тонкими ошмётками, обнажая засохшие чёрные внутренние органы, окутанные, в свою очередь, вязкой слизью. Его великолепные чёрные блестящие волосы спадали теперь серыми длинными нитями на мои лицо и грудь; они прилипали словно гигантские паутины к моему вспотевшему телу, и, онемев от ужаса, я не могла теперь пошевелиться. Это чудовище, напротив, с особой силой притянуло меня к себе и овладело мной. Меня буквально выворачивало наизнанку, и я то и дело собиралась с силами, чтоб отпихнуть его, но мои руки проходили сквозь это хлипкое тело, запутавшись в омертвевших тканях. В какой-то момент поняв, что дотронулась до его рёбер, я практически лишилась чувств. Ясно понимая, что мне не вырваться, я просто ждала, когда же он наконец отпустит меня. Но он был полон сил и наслаждался тем, что я вижу всё его безобразие; тем, что я ненавижу его и испытываю страдания. Решив больше не трогать этого монстра, я схватилась за шкуру, на которой лежала. Но сейчас я обнаружила, что вместо шкуры подо мной мёртвое животное, и я практически погрязла в луже его вязкой крови. Запрокинув голову как можно дальше от всех ужасов этой ночи, я увидела, что лежу на дне могилы. Её сырые стены дурно пахли, и с каждым нашим содроганием на меня падали влажные куски могильной земли. Мне показалось, что так продолжалось целую вечность. Весь этот кошмар закончился, лишь только когда он сам отпустил меня.
Проснувшись, я поняла, что мне всё ненавистно. Я не могла ни есть ни пить. Мало того – я не могла смотреть на себя в зеркало, представляете! – Своей интонацией она особо выделила этот момент, судя по всему, занимающий как минимум треть её жизни.
Бабушка многозначительно вздохнула и добавила:
– А что ваш муж?
– Мой муж вёл себя достойно. Он успокаивал меня как только мог, и сам изъявил желание пойти к вам за помощью. Я же хотела теперь только одного – поскорее избавиться от этой чёртовой кровати. Но когда он вернулся и сообщил, что я должна буду это сделать сама, я, понятное дело, не поверила своим ушам.
– Понятное дело, – добавила бабушка, отпивая свой настой.
– Но всё же отвращение пересилило страх, и вечером мы выехали на тот самый перекрёсток с кроватью, разобранной на доски. Муж остался на дороге, я же, взяв побольше досок, повернула за густой кустарник направо, как вы и говорили.
Предо мной предстало кладбище, которое ярко освещалось луной. Я прошла за его гигантские ворота и, стараясь не смотреть по сторонам, нашла тот самый орешник и могилу под ним. На ней была гора деревянной мебели и всякой утвари. Я вдруг поняла, что не первая и не последняя жертва этого злодея. Сбросив доски на эту груду, я направилась обратно. Моё тело буквально тряслось от страха в этом месте, лишая всякого контроля над собой. Стараясь смотреть под ноги, я всё же краем глаза замечала какое-то движение вокруг себя. Эти все могилы – они словно дышали, представляете?! – практически расплакавшись, продолжала она. – Превозмогая тяжесть досок, я набирала так много, как только могла унести за раз. И вот мне уже оставалась последняя ходка. Я сконцентрировалась на дороге, но даже смотря исключительно в землю, теперь я ясно видела, как полупрозрачные прохожие бродят вокруг, так и норовя на меня наткнуться. Мне стало нехорошо, голова закружилась, а горло сдавило удушье. Однако вскоре я поняла, что они просто неспособны напугать меня больше, чем это уже сделал мой любовник-мертвец.