Мемуары Ведьмы 2 - стр. 22

Я долго не слышала голоса женщины. Думаю, она пыталась понять всё сказанное, запутавшись так же, как и я. Вскоре она тихо поблагодарила бабушку и вышла из дома. За окном я услышала тихий голос её мужа. Он преданно ждал её, даже не догадываясь о её мыслях и просьбах к бабушке. Этот красивый молодой мужчина, такая противоположность колдуну, мог бы так же сильно покорить сердце своей жены, если б сам не был покорен ею как эмоционально, так и физически.

Я не выдержала и вышла из-за ширмы.

– Бабушка, кто он такой? Почему её так влечет именно к этому мужчине, а не к любому другому? – словно спрашивая про себя, поинтересовалась я.

– Всё слышала? А тебе ведь и пятнадцати нет…

– К чему это, я слышала и всё, – как-то резковато и без настроения ответила я.

– У колдуна, видать, природный магнетизм, такое бывает… Женщины идут к нему сами. Его красивое тело доступно им, но его сердце и душа на замке. Оттого этот трофей такой заветный и желанный.

– Только и всего? – изображая полную отчуждённость, спросила я.

– Не совсем… – Она посмотрела на меня исподлобья, словно оценивая необходимость своих следующих слов. – Он уводит их в другой мир – туда, где обнажается наша душа, ведь ею мы чувствуем страсть по-другому, да и любим, впрочем, совсем по-другому. Подобно телу без одежды, наша душа без тела более чувствительна к энергиям любви и страсти. В редких случаях люди могут почувствовать в реальном мире то, что способна почувствовать их душа за пределом этой реальности.

Я задумалась. И только спустя время произнесла:

– Не зря, видать, людям издревле известно такое выражение, как «неземная любовь»?!

– Хм, возможно, там кроется корень. Раньше человеку было намного больше известно про любовь, которой нет на земле. Больше всего с ней, пожалуй, может сравниться самая наша первая любовь.

От этих слов у меня заложило в ушах, а она продолжала:

– Наши ум и тело ещё не научились любить, оттого любит только душа, отрывая человека от всего земного. Это состояние мы помним на протяжении всей нашей жизни. Оно останется в человеке навсегда, но человек никогда не смог бы остаться в этих чувствах на всю жизнь, так как обучается любить вместо души своими телом и разумом.

Эти слова резали меня словно острые ножи, глаза наполнились слезами, а грудь сдавило болью обиды. Первый раз я знала больше своей бабушки, и сейчас она была одновременно права и неправа в своих утверждениях, которые раздирали мою душу на куски.

Я быстрым движением, даже уже не анализируя, следит ли она за мной или нет, подбежала к кровати и просунула руку между двумя матрасами. Там ничего не было. Моя щепка так и осталась на том поле. Догадавшись, что добровольно отдала её в момент такого желанного поцелуя, который так и не наступил, я осознала себя так же, как и наша ночная бабочка – обманутой и отвергнутой, растоптанной бесчеловечной ложью. Хотя, возможно, что-то всё-таки было правдой, такой же чистой, как и мои первые чувства. Я была уверена, что никогда больше не встречу колдуна – ни во сне, ни наяву. Спустя годы я поняла, что сильно ошибалась, полагая так.

Встав с постели раньше обычного, я с сонным видом уселась на свою любимую кухонную кушетку у окна. Солнце ещё не встало, и мне очень хотелось, чтоб сейчас снова оказался вечер. Тогда бы я со спокойной совестью могла забраться под нагретое за холодную ночь одеяло и провалиться обратно в пленительно-сладкий сон. Однако мы собирались в лес на поиски раннего крокуса, цветущего среди последних сугробов.