Мехлис. Тень вождя - стр. 39

Через семь лет после описываемых событий упомянутый выше Поспелов охарактеризует своего однокашника не иначе, как «стального большевика». Вспоминая о днях совместной учебы, он писал, что «основное большевистское ядро партийной организации ИКП» тесно сплотилось именно вокруг Мехлиса. А «величайшее доверие и авторитет» он заслужил «своей горячей преданностью делу партии Ленина – Сталина, своей неизменной большевистской принципиальностью, своим чутким, партийным подходом к товарищам, наконец, своими глубокими знаниями марксизма-ленинизма и своей колоссальной работоспособностью». Более шаблонной, но, как ни парадоксально, верной характеристики придумать трудно.

Работа в ЦК партии, а затем учеба в Институте красной профессуры стали определяющим фактором в политической и нравственной эволюции Мехлиса. Он завязал личное знакомство с партийной и государственной верхушкой, овладел технологией негласного, скрытого, в обход формальных процедур решения вопросов государственной важности, приобщился к острой закулисной борьбе сталинской группировки против ее оппонентов. Им был сделан окончательный политический выбор в пользу Сталина и методов, которые тот использовал, ломая любую оппозицию себе.

В то же время степень самостоятельности действий Мелиса была пока ограничена рамками партийного аппарата. Ему еще предстояло войти в публичную политику.

«Сильнее огонь по замораживанию кредитов». «Сильнее огонь по оппортунизму и гнилому либерализму». Эти призывы из передовиц «Правды» поставлены рядом не столько нами, сколько их автором – ответственным (главным) редактором центрального печатного органа ВКП(б) Мехлисом (первый материал увидел свет 11 декабря 1931 года, второй – 25 декабря). В одно и то же время, даже, как видим, одними и теми же словами, но с одинаковым запалом, с безудержной страстью боролся Лев Захарович с оппортунистами всех мастей, неважно, были они от кооперации или от политики. Кажется, мелочь, но как раз через такую мелочь, деталь, штрих лучше всего просматривается его представление о той роли, которая отводилась ему с назначением в мае 1930 года в редакцию «Правды».

Новому редактору было доверено завершить разгром бухаринского «охвостья» в главной партийной газете, которую до апреля 1929 года редактировал Бухарин и где сотрудничали многие его сторонники. В условиях острой внутрипартийной борьбы Сталину и его сторонникам надо было окончательно вытеснить отсюда враждебных или недостаточно лояльных сотрудников.

Еще в июне 1929 года Политбюро упразднило в редакции «Правды» должность ответственного редактора, а для руководства текущей работой назначило бюро редакционной коллегии в составе Г.И. Крумина, Н.Н. Попова и Е.М. Ярославского. Отвечая на протест А.И. Рыкова по этому поводу, Политбюро 6 сентября утверждало, что правильность такого решения доказана успешной работой редакции. Но уже через неделю, 13 сентября, своим сторонникам В.М. Молотову и Г.К. Орджоникидзе Сталин написал совершенно противоположное: «Вина ЦК состоит в том, что он на минуту выпустил руль из рук в отношении бюро редакционной коллегии “Правды”, забыв, что там, в бюро, сидит спортсмен от самокритики т. Ярославский, обладающий счастливой способностью – не видеть ничего дальше своего носа». В новом письме 25 декабря он вообще высказал мнение, что «с редакцией “Правды” неблагополучно» по той причине, что там «заправляют» бывшие троцкисты