Механизм чуда - стр. 8
– Вот так вот… да… – вздохнул Александр Николаевич. – И ничего с этим не поделаешь.
«С чем не поделаешь?» – мысленно спросила Ева. Говорить вслух с этим странным человеком не хотелось. Чего она боялась? Мирный дядька, сидит, поддакивает. Александр Николаевич бросил холодный взгляд на Еву и улыбнулся острой, резкой улыбкой.
– Мальчишки. Что они понимают в отношениях? Игры, музыка – это да. Особенно игры.
– Нормальные они, – вступилась за убежавшего друга Маша.
– Никто и не спорит – нормальные, – развернулся к ней Александр Николаевич. – Умные. Все знают. На английском говорят, как на родном. Им же много не надо. Дать базу, чтобы развивались. У Антона всегда были последние операционные системы, лучшие учебники, возможность поехать куда угодно и когда угодно. Но в отношениях… В отношениях – да…
Ева внимательней вгляделась в сухое лицо. В этом человеке было что-то странное. Одновременно и интересное, и отталкивающее. Его лицо было похоже на каменистую пустыню. Ветер выдул в ней глубокие впадины, засуха пропахала извилистые трещины, выжидали вулканы глаз. Не человек, а сплошная сейсмически опасная зона.
– Вот вы пожимаете плечами, – заметил Александр Николаевич. – Но со мной соглашаетесь. Ведь соглашаетесь?
– Да нормальные они, – повторилась Маша, не находя других аргументов.
В коридоре грохнуло. Заорал Ра. Громко заржал Пушкин. Заверещала Катрин.
Дверь распахнулась.
– Хватит гипнотизировать девушек, – ворвался в комнату Ежик. – Пошли отсюда.
«Как пошли?» – дернулась Ева, тщетно пытаясь подобрать слова, чтобы вмешаться в происходящее.
– А давай проводим Еву Павловну. – Взгляд, усмешка. По спине пробежали мурашки.
– Сама дойдет! – Ежик перебирал разбросанные по столу диски, закрывал программы на компьютере. Ева смотрела на его лихорадочные действия с удивлением. Куда он торопится? Что происходит?
– Не стоит, – спустил ноги с подоконника Александр Николаевич. – Темно уже.
– Дойдет, не развалится.
– Была у меня одна знакомая, – нарисовался в дверном проеме Пушкин. – Она вот тоже так пошла с вечеринки… С тех пор ее никто не видел.
– Она стала облачком и улетела на небо? – довольно хмыкнул Сашка, просачиваясь мимо Пушкина к дивану.
– И собаки потом неделю выли, – кровожадно закончил Пушкин.
– Значит, провожаем. – Александр Николаевич отправился в прихожую.
Ева глянула на Ежика. Он недовольно тряс головой, прыгал на лбу рыжий чуб. Губы надул. Скажи хоть что-нибудь!
– Ладно, пошли, – резко повернулся он и, даже не взглянув на Еву, потопал следом за отцом.
– Ты уже уходишь?
Вопрос черноволосого Ра заставил вздрогнуть. Неужели кого-то интересует, что она делает? Что она вообще здесь делает!
– Останься! – Он вытер перепачканные в масле руки о штаны, словно хотел схватить Еву и унести.
– Лешенька!
По коридору прошел Левшин с повисшей на нем Катрин.
– Ребята! – игриво шевельнула пальчиками Катрин в их сторону.
– Ну, что ты? – Ежик, как всегда, хмур. – Так и будем здесь стоять?
– Ева Павловна, какое пальто ваше? – вкрадчиво спросил Александр Николаевич. – Это?
Ева успела поднять руку, чтобы показать на зеленую куртку, как по пальцам сильно ударили.
– Грабли убери, – тихо произнес Ежик, проходя мимо. – Отец! Хорош! – Он щелкнул замком двери и на секунду повернулся к Еве. – А ты тоже – стоишь, рот открыла!