Механические птицы не поют - стр. 44
– Но это неправда. Кем бы ни были, кем бы ни стали – мы всегда тот же белоснежный флердоранж, что и раньше…
Уолтер услышал общий восторженный вздох. Сначала нити посветлели, потом запульсировали, и вот уже Томас держит не густую, тянущуюся массу, а тонкие ветки, на которых стремительно распускаются темно-зеленые листья. А затем – белоснежные апельсиновые цветы.
«Спаси меня, Уолтер…»
«Всегда тот же белоснежный флердоранж…»
«Лжете, господин фокусник», – со злостью подумал Уолтер.
– Удивительно. В этом мире есть настоящие чародеи, а люди смотрят на фокусы и ходят к гадалкам Идущих, – тихо заметила Эльстер.
– В настоящих чародеях для них нет тайны. К тому же чародеи редко устраивают шоу, – сказал Уолтер, не отрывая взгляда от покрывающейся белой цветочной пеной гирлянды.
– Знаешь, Уолтер, я знаю много людей, которые никогда не были флердоранжем, – усмехнулась Эльстер, сжимая его руку. – Пойдем? Может, погуляем перед отъездом по аэродрому.
– Пойдем, – кивнул он.
Томас, взмахнув руками, рассыпал гирлянду цветов сотнями белоснежных бабочек, взвившихся в темнеющее небо.
Уолтер отвернулся от сцены.
Его представление в Лигеплаце было закончено.
Глава 6. Достать до неба
На аэродром Уолтер с Эльстер прибыли, когда окончательно стемнело. «Винсент» уже принимал пассажиров на борт, и они решили не задерживаться. Уолтер не в первый раз летел на дирижабле и почти не слушал стюарда, который монотонно зачитывал правила безопасности. Почувствовал, как Эльстер сжала его пальцы, услышав: «Механические устройства допускаются на борт только при наличии сертификата о полном осмотре и устранении неисправностей».
Он обнадеживающе сжал ее руку в ответ. Эльстер – не «механическое устройство», что бы ни говорили. Даже если он своими глазами видел, как в ее руке крутятся шестеренки.
«К тому же она говорила, что уже прошла осмотр незадолго до побега, а по морю до Альбиона добираться некогда», – мелькнула циничная мысль.
Уолтер успел оформить себе кайзерстатское удостоверение. У Эльстер было поддельное на имя Суллы, и он не стал спрашивать, где она его взяла. Если бы Уолтер готовился к побегу заранее, он бы оформил им новые документы на другие имена, но времени на это у него не было.
Перед ними стояла служительница Спящего. Молодая, может быть, ровесница Уолтера, в темно-сером платье с глубоким капюшоном, она, кажется, отчаянно боролась с дурнотой и часто оборачивалась, обводя остальных пассажиров беспомощным взглядом, будто в поисках поддержки.
– …Зажигалки, спички, огнестрельное оружие и остальные устройства, способные вызвать искру, необходимо сдать до начала полета во избежание пожара…
– Пожара… – шепотом повторила она за стюардом.
Уолтер даже в неверном свете желтых бортовых огней заметил, как она побледнела.
– Да продлится вечно Его сон, – обратился он к девушке. – Простите, вы, кажется, нервничаете?
– Я боюсь летать… Говорят, дирижабли сгорают, падают, говорят, на них нападают пираты… – прошептала она, нервно комкая в руках серые шерстяные перчатки.
– Меня заверили, что «Винсент» совершил более ста успешных вылетов, и что капитан и бортовой чародей – опытнейшие люди и прекрасные бойцы. Вам нечего бояться – мы скоро будем на Альбионе, – уверенно сказал Уолтер.
Он давно заметил, что главное – тон, которым говорит человек, а не то, какие именно слова он произносит. Служительница слабо кивнула и отвернулась.