Медвежья услада - стр. 22
– Как здоровье?
Хант увидел нас издалека, тут же сменив траекторию движения.
И если Инира улыбалась, глядя на его приближение, то мне снова было не по себе.
– Как видишь, уже на ногах, – довольно сухо отозвалась я, тоже проигнорировав приветствие. Впрочем, мужчина явно не обиделся, тут же улыбнувшись, отчего на его щеке появилась эта ямочка со шрамом.
– Очень быстро. При таком обморожении люди обычно не могут прийти в себя месяцами.
– У меня была отменная сиделка, – проговорила я в ответ, имея в виду Иниру, которая на самом деле не отходила от меня эти дни и даже перебралась жить ко мне, оставив отца.
– И очень эффективное лекарство, Алу?
Было ощущение, что Хант не спрашивает, а скорее утверждает это.
И вместе с тем казалось, что в какой-то момент мужчина принюхался ко мне, как бы странно и жутко это ни было.
Может, показалось?…
– Когда за лекарство берутся шаман и повитуха, то оно просто не может быть не эффективным, – горделиво и ослепительно улыбнулась Инира, но мне стало не по себе. В очередной раз.
– Вы домой?
– Да.
– Провожу вас.
«Проводить» на языке бескрайних просторов ледяной Арктики означало – «поеду рядом с вами на своем снегоходе».
И в этой ситуации радовало только одно – поддерживать разговор не придется, ибо лицо всегда тщательно закрывалось, чтобы не обморозить его.
Плохо было другое – я подозревала, что на этом присутствие рядом Ханта не закончится и он явно пойдет за нами в дом.
В мой дом.
Уже когда мы спустились на лед, где стояли наши снегоходы и уложили пакеты и сетки с купленными продуктами, я ощутила странную дрожь.
Просто в какой-то момент колени подогнулись и на коже под толщей одежды выступили мурашки.
Они были не от холода.
От странного и совершенно непередаваемого ощущения, объяснить которое даже себе самой я не могла.
Нечто похожее я чувствовала в тот единственный раз, когда увидела голубоглазого медведя.
И вот снова.
Я оглянулась, пытаясь рассмотреть сумеречную ледяную долину, щурясь и задерживая дыхание от мысли о том, что медведь может быть где-то близко.
Вот только ничего не видела, и от этого становилось одиноко и тошно на душе.
Прошло уже два года.
Два длинных года, за которые любой из медведей уже показал бы себя, но только не тот, кто интересовал меня сильнее прочих!
Лишь бы с ним ничего не случилось.
– Алула, что случилось? – тут же обернулся на меня Хант, от которого, кажется, не могло укрыться совершенно ничего. – Что-нибудь забыла купить?
– Да, похоже на то, – пробормотала я в ответ, смотря мимо мужчины на лед, который просто сливался с небом и казался вечным и безграничным с любой стороны.
– Хочешь, вернемся в магазин? – нахмурилась Инира.
– Нет, ила, все в порядке. Купим в следующий раз.
– Хорошо. Тогда поехали домой?
– Да.
Но, забравшись на свой снегоход, я все равно не могла перестать оглядываться и пытаться найти медведя.
Напрасно, конечно.
Потому что сама выдумала то, чего и быть не может.
Только что было делать со своими ощущениями?
До стоянки инуитов было ехать не так долго, как хотелось бы.
И я вовсе не хотела сразу идти домой, но когда мы остановились и принялись выгружать продукты, Хант, конечно же, стал помогать и потому в моем доме оказался быстро и незаметно.
– Всегда хотел спросить, кто дал тебе это имя, Алу, – уже по-свойски Хант скинул с себя пуховик и унты, прошагав вслед за мной и Инирой на кухню.