Медленный ад - стр. 22

– Нет, – еле слышно отвечает девочка.

Карпуша вздохнула, взвалив на себя все грехи человечества:

– Ладно, иди.

¶

Саби проскользнула мимо охранника, выскочила на залитый солнцем плац. По стенке юркнула за угол. Лисичкой в подлеске прыснула к толстым трубам с торчащими кусками изоляции. Маратик-лис дёрнул за руку, втянул в узкое пространство за ними. Обвился вокруг неё, вцепился в губы. Жар от его худого тела был сильнее майской жары. Саби плавилась, текла под его пальцами под белый шум в ушах, под лихорадочное биение сердца.

– Са-аби, – шептал он ей, – я с ума схожу, когда ты со мной.

«Я тоже», – сказала бы она, но говорить не могла. Она забыла русский, а в голове возник тихий голос. Он говорил на пушту23, и слова были не про любовь. Бешено вращающийся мир замедлился, за головой Марата из сплошного марева проступили детали: трубы, школа, физрук, лениво чеканящий мяч в отсутствии учеников. Голос исчез. Он был слишком тихим, чтобы узнать, Саби показалось… только показалось, что он был похож на голос отца.

Она отстранилась, выпуталась из его крепких рук. Марат вздохнул, грустно улыбнулся:

– Помню-помню. Мне трудно сдержаться. Я слишком тебя люблю.

Саби обхватила его шею, уткнулась носом в плечо:

– Я знаю… Я тоже…

Сейчас не было ни шума, ни голосов. Только нежность.

– Хочешь латте́ с зефирками?

– Ла́тте, – шепнула Саби, – очень.

Они скользили между деревьями скверика, избегая дорожек. Её рука в его руке. Он возникал внезапно на её пути, и она врезалась в его грудь, смеясь и умирая от счастья. Нельзя спокойно идти по дорожке, когда любовь горит в тебе бенгальским огнём, только успевай искры гасить. Возраст такой. Пройдёт время – погаснет.

¶

– 10:45: Начинаю подготовку к трансферу.

¶

В узком переулке, в густой тени старого дома они сели за столик кафе перед стеклянной витриной. Молодой паренёк в расшитой золотыми узорами жилетке положил перед ними меню. На кожаной папке – надпись «Кафе Атбани24», стилизованная под арабскую вязь. Марат сдвинул её в сторону.

– У вас есть латте с зефирками?

– С маршмэллоу? – улыбнулся официант. – Да, есть, конечно. Два? Что-то ещё? Пару минут.

Он кивнул и исчез. Марат потянулся к Саби, провёл пальцами по щеке. Накрыл её руку своей, сухой и горячей. Она смотрела ему в глаза, не отрываясь. Только ему одному во всей школе она могла смотреть в глаза.

Из кафе вышла полная женщина с подносом, расставила перед ними узорчатые чашки с кофе. По центру стола поставила вазочку с конфетами.

– Мы не заказывали… – начал было Марат, но женщина улыбнулась:

– Это подарок от нашего кафе. Вы таких точно не пробовали, я привожу их со своей родины. – Она наклонилась, добавила доверительно: – Контрабандой.

Марат рассмеялся:

– Если подарок, и контрабанда, спасибо.

– Кушайте, ребята. – Её глаза подозрительно блеснули. – Вы такие красивые, – в голосе дикий мёд с лёгкой горчинкой, – кушайте. Не буду мешать.

Марат взял конфету в чёрной обёртке с золотой арабской вязью, потянулся к Саби. Она вонзила зубы в шоколад, коснулась губами его пальцев.

– М-м-м как вкусно. – Чёрные зрачки Саби закатились к небу. – Не пойму, из чего начинка.

– Дай, – Марат закинул вторую половину себе в рот. – Корица, мускат и чёрт его знает что ещё… Перец?.. Вкусно, скажи?

Когда дети ушли, из кафе вышла женщина. На одиноком столике стоял остывший кофе и вазочка, полная обёрток с надписью на арабском, золотом по-чёрному, «Иди за мной». Женщина составила посуду на поднос, протёрла столик. Её чёрные глаза заблестели. На стол упала крупная капля, потом вторая. Женщина посмотрела на небо, заслонясь рукой от палящего солнца. Покачав головой, она ушла внутрь. Пустой столик в густой тени ждал следующих гостей. Через пару минут от капель остались только белые кристаллики соли.