Медиаторы. Книга 1. Право на власть - стр. 9
Яна прочитала уцелевшие строки, горячими чернилами втёкшие в мозг: «Грядут перемены».
Глава 2
Мне отмщенье
Ты вдова отцов, ты сестра сестёр
Мать драконов Мартин писал с таких
Что тебе вода, что тебе костёр
Если это миф?
Princesse Angine. Джудит
Зоя шагала по серой – и местами грязно-розовой – плитке, которой были вымощены почти все улицы в центре Москвы. Подняла голову и мазнула взглядом по табличке на фасаде дома – Большая Дмитровка, тринадцать. Странно, совсем недавно она была на Патриарших.
На улице было темно. Зоя остановилась, достала из кармана красного драпового пальто телефон и глянула на экран.
Семь утра.
Из дома она вышла в три часа ночи. Накинула пальто, захлопнула дверь и быстро, как порыв ветра, сбежала по высоким крутым ступеням сталинки. Не застёгиваясь и не ощущая ноябрьского холода, Зоя бродила по узким улочкам Китай-города, лавировала между весёлыми студентами, которые выходили на крылечки баров и клубов, чтобы покурить и узнать имена друг друга, ёжились в коротких шубках и кожаных куртках, небрежно наброшенных на плечи. Постепенно людей становилось всё меньше – они исчезали в тёплых салонах такси. Клубная разбитная суббота отступала, ей на смену приходило сонное домашнее воскресенье.
Зоя старалась фильтровать чужой смех, пропускать мимо ушей дружеские радостные вопли, но они всё равно бритвой резали пространство, жгли уши и проникали глубоко в голову. Больно жалили. Зоя не хотела приходить в центр, где много людей – и много голосов, но одной в тишине квартиры оставаться было совершенно невозможно. В конце концов Зоя сообразила: бессмысленно искать успокоения и надеяться, что хоть где‐то боль утихнет и перестанет жалить её изнутри.
Вот уже три года боль – постоянная спутница Зои. Самый верный друг. Самый желанный гость. Самый внимательный собеседник. А ещё гнев. Со временем боли становилось меньше, а гнев всё нарастал и нарастал.
Зоя часто выходила гулять. Она шла по многолюдным проспектам, сливаясь с толпой, вдыхая выхлопные газы медленно скользящих по вечным пробкам автомобилей. Она вынимала наушники, в которых играло… Зоя затруднялась ответить, что там играло. Наверное, какой‐то очередной танцевальный плейлист. Или музыка для йоги – кто его знает? Зоя ставила трек на паузу и слушала размеренный гул машин, сливающийся с музыкой из кофеен, воплями подростков и ворчанием бабок с тележками. Она слушала пение Москвы.
Когда этого гула становилось слишком много, Зоя ныряла в какой-то из миниатюрных, будто игрушечных переулочков, в которых часто ютятся пахнущие пылью книжные магазины и барахолки. Порой из этих переулков не было выхода, Зоя забредала в тупик и несколько минут просто стояла, глядя на щербатую стену, украшенную вереницей цветных мусорных баков. За поворотом – Зоя слышала – всё ещё жили, работали, любили, отдыхали. А в этом кирпичном кармане словно застыла жизнь. Над головой медленно плыли облака, за аркой двигались люди и машины, а тут внутри всё замерло. Зое нравилось находиться в таких тупиках. Она ровно дышала, и врывающийся ветер закручивал и подбрасывал ввысь её чёрные длинные кудри, поднимал полы пальто, словно пытался сдвинуть с места. В конце концов ему это удавалось. Вскоре тишина переулка начинала давить на Зою, и она, поправив волосы и запахнув пальто, уходила. Голоса Москвы вновь лавиной заполняли сознание, уводя за собой по шумным улицам.