Медальон Луны 2. Лютая - стр. 66
«Может, меня ударили в клубе по голове, и я лежу где-нибудь и скоро приду в себя?!» – подумалось мне в ту минуту, пока поднималась в нашу с Селеной комнату, которую последний месяц я занимала единолично, жутко переживая за подругу.
Только чуть позже, когда наступило утро, а будильник стал надсадно орать голосом Шакиры, сообщая о том, что пора выдвигаться на пары, словно Золушка, смотрела на не испарившееся платье, понимая, что моя «крёстная фея» – не есть идеальная волшебница. Она оставила после себя такие улики, наличие которых превратило мою реальность в полный крах.
Да, выбор профессии журналиста был спонтанным, больше сделанным вопреки желаниям родителей, которых я с самого детства лишь разочаровывала своим характером, так и не привыкнув к их отношению, далёко не подходящему под определение «сердечное», но даже за этот год обучения поняла одно: главная черта журналиста – это наблюдательность!
На балу Селены, пробыв от силы около часа, я заметила интенсивное и весьма пристальное внимание к единственной подруге. И зачастую эти взгляды «гостей» выглядели не слишком доброжелательно, если выражаться мягко!
Может, я сделала глупо, но, шагая тем утром в универ, решила для себя не перезванивать Селе и не требовать от неё каких-либо объяснений. Что-то подсказывало, что моё любопытство может сгубить не только «кошку», но и навредить Мирной, чего я никак не могла допустить! А в том, что это любопытство у меня было – даже сомнений ни у кого возникнуть не могло!
В правильности принятого решения я смогла убедиться практически сразу.
Два дня я чувствовала на себе чьё-то пристальное внимание. Казалось, даже в клубе ко мне кто-то присматривается и выжидает!
Странный психоз я отгоняла, как только могла, пока сегодня утром в универ не заявился Иван Евстигнеев. Долго не могла понять, где его видела, пока он не стал задавать свои вопросы.
Представившись новым преподавателем литературы, которого ректорат долго не мог найти, стоило Мирославу Сильвестровичу покинуть свой пост, этот парень до неприличия в упор смотрел на меня, ещё и оставив после занятия под предлогом самостоятельной, которую я не сдала ещё в при Лютом.
Намёки типа «как давно вы виделись со своей подругой?», «хорошо вы с ней ладили?», «не замечали ли за ней странностей?» – они были такими подозрительными и весьма прозрачными, что я испугалась за подругу.
«На балу! Я видела его на балу!» – осенило меня, пока молодой человек, достаточно красивый и неимоверно притягательный (для любителей брюнетов, к которым я не относилась!), засыпал меня вопросами, настораживая своей напористостью. – «Может, Мирной хотят навредить? Ведь не заметить то поклонение, которое выказывал всякий, кто проходил мимо нас с Селей, мог только слепой! Исходя из этого, сомневаться во власти юной девушки не приходило в голову».
В общем, лучезарно улыбаясь, я строила из себя недалёкую идиотку, но зато вышла из кабинета унылого мужчины победительницей, ничем не выдавшей, что видела что-то необычное в Селене. Правда, чувствовала себя выжатой, как лимон, но да это ничего!
Когда Мирная позвонила, я долго не могла набраться сил, чтобы окончательно проститься с ней.
Я не была альтруистом, однако понимала, что наша дружба сделает Селену слабой… тот мир и те люди, о который так часто снимают фильмы и пишут книги… в одном с фантастами я оставалась согласна – властью у таких одарённых обладают только сильнейшие, а какую силу представляла конкретно я для Мирной?! Правильно. Никакую! Только слабость, учитывая доброту и сострадание нежной девушки!