Медаль за убийство - стр. 16
Дилан замедлил ход и, остановившись, прислонил велосипед к автобусной остановке на обочине дороги. Люси сошла с багажника, стряхивая с себя дождевые капли и переступая с ноги на ногу.
– Минуточку… Позволь мне… – Она оперлась о плечо спутника, напрягая мышцы ног. – Ох, хо-хо! До чего же затекли ноги!
Подол ее юбки был влажным от брызг, летевших с колеса.
Дилан прислонил велосипед к живой ограде из боярышника и отсоединил велосипедный фонарь от рулевой колонки.
– Еще есть время, чтобы передумать.
– Да не будь ты ребенком! – Взяв у него фонарь, Люси стала искать просвет в ограде. – Я для себя уже решила.
Он, последовав за ней, протянул руку, пытаясь остановить ее:
– В самом деле решила? Почему бы тебе не быть дома, когда почтальон придет утром? И перехватить эту записку, прежде чем ее увидит дедушка?
– Дилан! Тогда я буду мокрой курицей!
Люси стряхнула его руку, освобождаясь от захвата. Да пусть он трусит, если хочет. Дилан был чем-то похож на нее – лишь немного повыше, худощавый, и в нем до сих пор проглядывало что-то детское.
– Я не могу найти этот просвет! – воскликнула она. – Нам придется перелезать через ворота. – Держа фонарь в одной руке, она поставила ногу на вторую перекладину ворот.
– Не ходи за мной без толку. Ты обещал помочь.
– Но то было солнечным днем, – запинаясь, отозвался Дилан. – И тогда это казалось неплохой идеей.
Люси была на одной половинке ворот, он на другой. Никто из них не двигался. Она коснулась рукой его плеча.
– Я должна сделать это. Я только хочу получить то, что принадлежит мне.
Это произошло во второй половине солнечного июньского воскресенья, во время их совместной репетиции. Она взяла с него обещание хранить все в тайне и поведала, что хочет учиться на актрису и даже подала заявление на поступление в Королевскую академию театрального искусства (КАТИ). Правда, Люси не питала особых надежд на то, что из ее намерения что-то выйдет. Когда же ее пригласили на прослушивание, она боялась, что не сумеет найти предлога для оправдания своего двухдневного отсутствия и не сможет сэкономить необходимую сумму для поездки в Лондон. Ее дед своей скупостью очень напоминал скупца из пьесы. Но, будучи Люси, она все же нашла деньги. А также с успехом прошла прослушивание, получила предложение поступить в КАТИ и намеревалась принять его.
В свой двадцать первый день рождения, став совершеннолетней, она напрямую попросила у деда наследство, которое, как она знала, принадлежало ей. Он отказал ей наотрез.
Тогда Люси пришла в голову идея письменно потребовать выкуп за себя саму же. Тысячи фунтов стерлингов ей вполне хватило бы, чтобы заплатить взнос в КАТИ, на съемное жилье и проживание в Лондоне.
Теперь она стояла здесь этой дождливой августовской ночью, добиваясь исполнения своей мечты с помощью одного лишь Дилана. Однако он оказался просто тряпкой и трусом.
– Что, если твой дедушка поймет, что это ты отправила письмо с требованием выкупа?
– Ну и пусть понимает. Тогда он будет знать, что я настроена серьезно. – С этими словами Люси зашагала по полю.
Дилан, спустившись, бросился ее догонять.
– Но тогда он обратится в полицию!
Она обернулась. Их путь освещала луна. Дилан уставился себе под ноги, боясь наступить на лютики и ромашки.
– Дед не обратится в полицию. Он заплатит, потому что испугается.