Меч королей - стр. 36

– Да вы чокнулись, если выходили в море в такую погоду, – наконец заявил Калф на ломаном английском.

– Боги сберегли нас, – ответил я ему по-датски.

Лицо у него просветлело.

– Так вы даны!

– Даны, саксы, ирландцы, фризы, норманны и много кто еще. – Я выложил на бочку, служившую семье столом, два шиллинга. Присутствие тут данов меня не удивило: десятки лет назад они вторглись в эту часть Кента и многие осели здесь, женились на местных и приняли христианство. Я кивнул на серебряные монеты. – Одна из них за предоставленный нам кров. Вторая – если откроешь рот.

– Открою рот? – Рыбак растерялся.

– И расскажешь, что тут происходит, – пояснил я, доставая Вздох Змея и шлем из большого кожаного мешка.

– Происходит? – Калф нервно сглотнул, глядя, как я пристегиваю длинный меч к поясу.

– В городе, – уточнил я, кивнув на юг. От Оры и ее маленькой гавани было рукой подать до самого Фэфрешема, стоящего на возвышенном месте в отдалении от моря. – И про этих парней в красных плащах, – добавил я. – Сколько их?

– Три команды.

– Девяносто человек?

– Около того, господин. – Калф слышал, как обращается ко мне Берг.

– Три команды… – повторил я. – Сколько их осталось здесь?

– В таверне двадцать восемь человек, – уверенно заявила жена Калфа. Я испытующе посмотрел на нее. Она кивнула. – Господин, мне приходится готовить еду этим ублюдкам. Их двадцать восемь.

Двадцать восемь воинов остались охранять корабли. Наша история про работорговцев-фризов, скорее всего, убедила Вигхельма, иначе он наверняка попытался бы помешать нам высадиться. Но возможно, понимая, что его небольшой отряд не в силах сражаться с более многочисленной командой, он проявил осторожность: сначала заставил нас высадиться на дальнем от таверны берегу, а потом отрядил гонца на юг, в Фэфрешем.

– Так, значит, остальные воины в Фэфрешеме? – уточнил я у Калфа.

– Господин, этого мы не знаем.

– Ну так расскажите то, что знаете.

Как выяснилось, две недели тому назад, при последней полной луне, прибыл корабль из Лундена. На нем было несколько женщин, маленький мальчик, двое младенцев и с полдюжины мужчин. По словам нашего хозяина, они отправились в Фэфрешем и женщины и дети нашли приют в монастыре. Четверо мужчин остались в городе, а двое купили коней и ускакали. Затем, спустя три дня, появились три корабля с воинами в красных плащах. Они вошли в гавань, и бо́льшая часть пришельцев тоже отправилась на юг, в город.

– Господин, они не сказали, что им здесь понадобилось, – пожал плечами Калф.

– Да и вообще не слишком любезны, – добавила его жена.

– Мы тоже, – процедил я.

Не составляло труда предположить, что именно произошло. Замысел Эдгифу явно был раскрыт, и Этельхельм отрядил людей, чтобы помешать ей. По словам священника, приехавшего ко мне в Беббанбург, королева основала монастырь в Фэфрешеме. Этельхельм вполне мог предположить, что она побежит именно в обитель, и решил поймать ее там.

– Женщины и дети до сих пор в Фэфрешеме? – спросил я у Калфа.

– Мы не слышали, чтобы они уезжали, – без уверенности ответил он.

– Но если бы воины в красных плащах вломились в монастырь, до вас наверняка дошла бы весточка?

– Господин, мы бы про это точно узнали, – угрюмо ответила жена Калфа, перекрестившись.

Значит, король еще жив, или, по крайней мере, весть о его смерти не дошла до Фэфрешема. Было понятно, зачем пожаловали в Кент дружинники Этельхельма, но они не отважатся тронуть королеву Эдгифу и ее сыновей, не убедившись, что король мертв. Эдуард поправлялся прежде, и, пока он жив, с ним остается сила трона. А если государь встанет со смертного одра и узнает, что его жену и детей захватили, Этельхельму не поздоровится. Неподалеку ударил гром, хижина вздрогнула от порыва ветра.