Майские страсти - стр. 22
Друзья выпивали до двух часов ночи. Появление девушек даже облегчило их общение: так горькое лекарство избавляет от болезни, и приходит долгожданное избавление и от противного препарата, и от хвори.
Хозяин уснул раньше всех. Его уложили на диване. Мелюков уснул чуть позже. Он лежал на полу. Андрей и Дмитрий долго смотрели друг другу в глаза, не начиная беседу, как будто атмосфера и окружение унижали то, о чём им предстояло поговорить.
Они вместе вышли из подъезда и вместе почувствовали прелесть хмельного майского воздуха. Тишина была такая глубокая, что от одной этой тишины можно было до невозможности испугаться и сойти с ума.
Звёзды, как отверстия в небе, смотрелись ущербно и неуместно. Что-то странное и роковое надвигалось на город, на весь мир, и лучше бы небо было бы покрыто простынью чёрных туч. Андрей и Дмитрий пошли по домам в разные стороны. Ночь уже закончилась, утро ещё не наступило.
Глава 5. Сын и муж-сирота
В три часа ночи Андрей зашёл в подъезд своего дома. Он жил в квартире на девятом этаже, но не захотел поехать на лифте. Андрей медленно, иногда на мгновение останавливаясь, поднимался по ступенькам.
Он думал о Дмитрии.
«Я хоть и далёк от настоящих мыслей об этом… Но всё же, как же грех может соблазнительно выглядеть… Или Дима этого и добивался? Ничего не понимаю… Ничего… Он бывает то весёлым, то грустным… Причём не угадаешь, когда его настроение изменится… Случайно меняется? Не думаю… Значит, грех то сильно его угнетает, то слабо… Но он всегда над ним летает. Странно… А ведь он выглядит, как подлец… который разочаровался в подлости… и в своей и в общей… И он… Да!.. Он растерял её. Он уже не уверен в своих силах…»
Андрей постучал в дверь. В квартире послышались шаги. Его отец, Кирилл Егорович Яськов, бывший в то время в отпуске, крепкий мужчина среднего роста, с заспанными глазами отворил дверь и притворно улыбнулся. Он был недоволен и опустошён. Его обычно смуглое лицо смотрелось болезненно-жёлтым.
При виде отца Андрей ощутил необходимость страдания, как будто на нём была вина, что ранее его мучения тревожили сердце гораздо меньше, чем сердце родителя. Сын как-то нехотя предавался терзаниям. Про себя он называл это насилием страдания.
Андрей прошёл в свою спальню, наверняка зная, что отец через какое-то время зайдёт к нему.
Чуть более года назад от сердечного приступа умерла его мать Смерть Ольги Николаевны навсегда переиначила душу сына.
В день трагедии, едва узнав о случившемся, Андрей в неизъяснимом даже для него самого порыве первым делом побежал домой к Дмитрию. Впоследствии он много думал о том, что произошло. Порой ему казалось, что он полетел к Дмитрию, как к самому страшному врагу, храня в душе пугающую надежду. Здесь было что-то библейское. «Возлюбить» врага Андрей не хотел. Он думал, что Дмитрий его полюбит, а, главное, поймёт в минуту тяжелейшего горя и в эйфории от только что приобретённой благодати пожалеет его. Он мечтал о широкости его души. А есть и такая вероятность, что Андрей в том числе решился её испытать и прозреть.
В первые минуты он не погружался в отчаяние, зная, что самая сильная боль ещё впереди. Андрей даже вдруг обрадовался этому. Он застал Дмитрия во дворе его дома.
Горячее дыхание Яськова обжигало воздух. Он не мог сначала говорить. Жестом попросил дать время, чтобы отдышаться. Дмитрий мистически улыбнулся. По небу летала таинственность. Андрей держался за сердце.