Майские страсти - стр. 13

– Всё, Алин, успокойся,– мирно проговорил Андрей.

– У тебя забыла спросить. Вы тут все такие умные. Такие мудрецы, философы, учителя… Кафедры не хватает. Деловые, меры нет. Вас самих нужно к позорному столбу. Вот вы вынудили меня с вами так разговаривать…

Алина махала руками, гримасничала, высовывала язык. Она говорила глухим голосом и явно подбирала слова как-то не по погоде.

– Ну, всё., всё… Не лучше ли тебе выпить? А то мы тут все уже прилично выпили.,– Андрей тоже с трудом находил слова и старался говорить бархатистее.

Алина заметила, что никто не намерен с ней ссориться или перечить. Ей пришлось вернуться к своему креслу. Причина злиться исчезла, и Алина начала злиться.

Она опять поднялась.

– Хорошо…– Алина поджала тоненькие малиновые губки.– Я всё могу понять. Но я не могу понять только одного.

– Чего же?– устало спросил Андрей. Слушал внимательно.

– Ты вот здесь рассуждаешь о всяком,– она махнула рукой. _ Ладно. Дело твоё. Мы люди здесь чистенькие. Но брататься с… Во-первых, как ты посмел прийти в мой дом? Тебя там никогда не жаловали, насколько я помню. И вот заявился. Ну кто тебя просил? Хорошо, что меня дома не было. Я бы тебя выгнала. Или плохо? Не важно. Так вот… Ты пришёл в семью, где ты лишний, извини меня. И что ты там устроил? Что это за поглаживания по голове? Ты там расплакался? Ну-ка признавайся. Ладно было бы что-то тесное. Ты не думай, я сейчас про эту дурочку Настю не говорю. Бог её не обидит. Это бы я точно поняла, если бы она там жила. Но она там не живёт. Что ты туда прискочил? Монетку кинуть захотел?

– Ты же сама прекрасно знаешь, что меня позвали.

– Молчи. Ах, до чего ты дошёл. Вот, якобы мне и не любовь от семьи вашей не нужна. Я выше этого. Тут сострадание к ближнему. Какой цирк! Ну кто тебя просил? Скажи мне. Только на будущее учти. Я всё знаю. Я всё знаю, о чём вы там говорили… Ох, как, назло меня не было. Мне всё передали. Я, можешь не надеяться, что я ничего не знаю. Всё знаю! Вы так тихо шептались, что вас было за дверью слышно! Всё до единого словечко я тебе когда-нибудь припомню. Все фразы ваши тамошние знаю. Передали! Как ты мог так поступить со мной? Ты же знаешь, какая я гордячка! Пусть не за себя,, за другого, но всё же. Через другого ты ударил по мне, урод! Как ты там разливался о добре, Бог ты мой! Клянусь. Многое бы отдала, чтобы тебе там по шее надавать. Разговорился там! Ладно бы перед кем-нибудь высоким… А то… Перед моим братцем!

Семью днями ранее, первого мая, в городе было по-праздничному тепло, солнечно и зелено. Хотя многие по традиции выезжали на природу старший брат Алины, Роман Искупников, провёл весь день и вечер с друзьями в ресторане.

Внешне он походил на средневекового богатыря: два метра роста, крупная кость, грубый голос, звериный взгляд. Встречаются в народе такого рода здоровяки, склонные к вытиранию чужих соплей и размазыванию собственных. Но есть в них особенная черта: они легко могут убить другого человека, но ещё легче они убьют себя, чтобы спасти кого-нибудь.

При этой привычке или, скорее, потребности Роман мог доходить до такого животного исступления, что был способен и убить, даже близкого человека. В совершении преступления Искупников видел некую закономерность, что-то вроде «неминуемого греха перед неминуемым наказанием», как выразился в присутствии Алины кто-то из персонажей данного произведения. В этом пункте Роман более всего походил на своих родственников по складу характера. Он мог совершить злодеяние, зная наверняка, что затем будет об это жалеть и раскаиваться. И всё равно его никто бы не остановил. Даже в припадке раскаяния такие люди понимают, что поступили бы точно так же, если бы можно было вернуть время назад.