Майами в Туркестане - стр. 17
Портянку не скомкаешь и в туфлю не сунешь как носок вонючий. Сушили естественным проветриванием: мотали вокруг голенищ, и оставляли на ночь возле табурета. Есть в армейском быту такое понимание: сапоги надо готовить с вечера, чтобы утром надевать на свежую голову…
Намотка портянок премудрость невеликая, отнесись халатно – ноги собьёшь в кровь, не заметишь как. Мозоли и прочие панариции – в Азии это встряска для северного иммунитета. Иная ссадина быстро зарастает, однако чаще набухать или гноить начинает – лечить не перелечишься. Кожа грубеет, пархатой становится. Свежая суконка – есть наиглавнейшая потребность каждого красноармейца!
А как не вспомнить сакральную бляху, натираемую в каждую свободную минуту, каждый перекур и перерыв в занятиях? Знакомый ветеран куликовской битвы звал её прягой, кстати. Пазы и шероховатости звезды выводили гвоздём или швейной иглой, плоскость затирали кошмой, сдобренной зубной пастой, либо абразивом ГОИ. Камень крошили на обрывок войлока, и всё должное радовать острый глаз старшины полировали до отражения.
Спальные кубрики всегда были начисто вылизаны и блестели как у кота подвески. Чтобы обзор расположения не засорял неуставной хаос, табуреты выстраивали в проходе геометрически ровно, не препятствуя продвижению. Межкроватные тумбы пеналом, кантик по краю постельных одеял прямолинеен на зависть математику Евклиду. Для наведения углов у нас имелись длинные рейки с ручками, схожие к деревянным мастеркам штукатуров.
В армии каждая мелочь расписана уставом, находится под зорким оком старшины: всё должно быть стрижено под одну гребёнку, свежо покрашено и посеяно песком!
По существу, как и распорядок дня: подъём, зарядка, три приёма пищи и дополнительное чаепитие в праздник, лекции теоретических дисциплин, строевые занятия, физическая подготовка, свободное время на лычные нужды, включая написание писем, и долгожданный отбой!
Упорядочивание событий ключевая норма учебного подразделения, с этим свыкаешься быстро. День расписан с утра до вечера, времени на сопли не даётся совсем. Даже сны поначалу не сняться – эмоциональный фон близится к пустоте. Солдатам хочется спать постоянно, но отбивать подразделение в один приём у сержанта задор отсутствует. К тому выдумывался дополнительный тренинг.
Тёмное время суток наступает по команде «отбой!» Шути не шути, команда «отбой, 45 секунд!» берёт начало в шестидесятых. На вьетнамской войне американские нехристи применяли напалм с фосфором – наши военспецы долго не могли понять, почему затушенный участок формы возгорался вновь. Химики разложили состав веществ, подобрали норматив. Бойцов начали натаскивать быстро сбрасывать верхнюю одежду. Это оберегало не только от ожогов, но спасало жизнь. Позже наработки приравняли к одеванию и негласно ввели в обиход муштры советского солдата. Вдогонку, один ретивый военачальник однажды муштровал личный состав, видимо жёг спички и заметил, что спичка прогорает самое долгое за сорок пять секунд, и это удачное неуставное положение прижилось.
Если была надёжа, что «отбой» звучит ровно в 22:00, «подъём» в 6:00 – информация неверная! Эти вводные в учебках чередуются ежеутренне и навечерне десятки раз, и вырабатывают устойчивое отвращение! Притом отбой сопровождается правилом «три скрипа»: скрипнули койки три раза за три минуты после отбоя – скачки заново. И каждая сержантская прихоть вуалировалась требованием устава – устав непреложно суров, ты низложен!