Матрешка - стр. 9

– Что именно ты не думал? – прекращая рассматривать празднование на улице, разворачиваюсь к Ивану.

Тот с видом великого мученика присел на подоконник большого окна в гостиную напротив меня и тяжело выдохнул, при этом внимательно изучая мои ноги – от стоп до коленей и обратно.

– Вообще ничего. Охренел от осознания, что у меня, возможно, уже давно сын растёт, а я ни сном, ни духом.

– А это значит важно для тебя?

– Естественно. Когда мой батя узнает, то сразу в морду даст и в рогалик скрутит, а Васька безжалостно добьёт, если вообще не побрезгует об меня руки замарать.

Ах! Вот оно что! Ему, значит, не передо мной или сыном стыдно, а перед своей семьёй.

Стало горько и противно, что я тогда в нём так ошиблась. Казалось, паренёк, лишённый материнской любви, наоборот готов всё компенсировать. Но нет! И здесь он сейчас не ради нашего прошлого и Никитки.

Наверное, на моём лице всё-таки отразилась гамма того отвращения, что распирала душу, так как Небесный нахмурился, поймав мой взгляд. Теперь на ноги больше не смотрел, а пытался поправить собственный ляп.

– Я не только из-за этого пришёл к вам.

– Ну да. Никто не спорит. Вот только, Вань, из-за чего бы ты сюда не пришёл, всё равно ничего не выйдет. У нас с тобой изначально не заладилось. И мой тебе совет, просто уходи. Не терзай мои нервы, а молча, навсегда уйди! Я ничего не скажу твоей родне, да и своим всё объясню. Заодно лицо целее будет, а то мой папа клялся начистить рожу отцу Никитки.

Я больше не смотрю на этого мужчину, что когда-то разбил мне сердце. Второго раза я просто не переживу, а мне нельзя. У меня сын.

Меня никто не останавливает, когда я ухожу с балкона. Моя просьба будто висит в воздухе, вытесняя весь кислород. Невозможно вот так просто стоять и видеть, как ему плевать на тебя и вашего ребёнка.

– Прощай!

Я торопливо захожу в зал, где семейство Денисовых под чутким руководством мамы уже расселись за стол. Пётр Арсеньевич наполняет дамам бокалы шампанским.