Мать последнего дракона. Попаданка - стр. 7

Он подошел еще ближе. Его глаза смотрели нагло и бесстыдно.

- Все дракайны хороши собой. Волосы черные, как тьма, глаза зеленые, как колдовское драконье пламя... Так говорят в народе о дракайнах, ты знала?

Я сделала неопределенное движение головой, которое можно было расценить и как «да», и как «нет».

- Хм, - здоровяк ухмыльнулся, продолжая пялиться; его взгляд уже откровенно раздевал меня. – Боишься за своего сына, говоришь? Оно и понятно, завтра на рассвете тебя и твоего драконьего ублюдка собираются казнить. Мой палач уже заточил топор – у вас будет милосердная смерть. Вот если бы топор был тупой... – Здоровяк задумался и хохотнул филином: - Иногда шею не получается отрубить с первого раза. Тупым-то лезвием – оно и понятно!

Он захохотал, и от хохота и его большой живот, и борода затряслись.

От его слов перед моим внутренним взором возникли такие жуткие картины, что мои нервы не выдержали:

- Перестаньте!

Смех здоровяка мгновенно оборвался. Продолжая скользить по мне взглядом, он с плотоядной улыбкой облизал спрятанные в бороде и усах губы.

- Сына хочешь спасти? – насмехался он. Потом шагнул вперед, подошел вплотную к решетку и, наклонившись ко мне, сказал: - А хочешь, дракайна, спасу твоего сына? Я могу.

Мои глаза широко распахнулись.

- Вы... говорите правду?

- Знаешь, кто я? – усмехнулся здоровяк. – Хозяин этой тюрьмы. Пока ты и твой мальчишка здесь – вы в моей власти. Буду стеречь как зеницу ока – головы ваши завтра поутру будут валяться под плахой. Позволю сбежать – жизнь спасу.

- Вы... – в моей груди разгоралась надежда.

- Но обоих отпустить не могу – дорого мне может обойтись. Одному. Одному дам сбежать. Кого выберешь: себя аль сына?

- Сына! – шепотом прокричала я, часто дыша от волнения.

Тюремщик опять хохотнул филином.

- Пусть будет по-твоему. Но за мою услугу ты должна мне заплатить, дракайна.

- Чем?! У меня ничего нет!

Здоровяк просунул руку между прутьями решетки и, положив ладонь мне на плечо, помял его, задышав тяжелее.

- Есть-есть, дракайна. У тебя есть ты. Разные у меня были бабенки: жуликоватые торговки, воровки грязные, блудливые жены, которых мужья сюда за прелюбодеяние упекали... А вот дракайны – настоящей дракайны, подумать только! – не было.

И так как я смотрела на него большими глазами, потрясенная услышанным, и не отвечала, тюремщик приблизил лицо к решетке и, впиваясь в меня жадным взглядом, сказал:

- Я могу устроить твоему мальчишке побег. Это его последний шанс. Если ты хочешь его спасти, дракайна – заплати мне своим телом.

3. Глава 3. МАТЬ, ГОТОВАЯ НА ВСЕ

Проще всего было сказать самой себе, что у меня бред, галлюцинации. Что я, возможно, лежу в коме после аварии – автобус, смявший металлическое ограждение и сорвавшийся с обрыва, я помнила хорошо. Меня называли дракайной, Драценой ун Варнгольц, а мой сын выглядел совершенно неузнаваемо – просто другой ребенок, совсем другой, но я больше не сомневалась, что это мой сын.

Все это проще всего было списать на бред больного сознания, на кому. Но не выходило. Я слишком ясно мыслила, чтобы принять это за сон. Все вокруг меня было ужасающе реальным. Затхлые запахи тюрьмы. Угнетающие звуки, доносящиеся из разных уголков темницы: то подвывания, то гнустый смех. Холод толстых металлических прутьев, стылый камень стен.