Мать и сын, и временщики - стр. 45
В том же месяце сразу после бегства Семена Бельского и Ивана Ляцкого конюший Овчина именем государя Ивана и его матери-правительницы заключил в тюрьму ближайших родственников беглецов: старшего думного боярина Дмитрия Федоровича Бельского (временно) и его брата Ивана Федоровича (надолго). Он же лишил всех властных полномочий двоюродного брата окольничего Ивана Ляцкого, регента Михаила Юрьевича Захарьина. Конечно, и Елена Глинская, и Иван Овчина понимали, что равновесие сил в государстве слишком зыбкое и их положение более чем хрупкое, чтобы почивать на лаврах.
Практически одновременно вместе с братьями Дмитрием и Иваном Бельскими был арестован и Михаил Глинский, пытавшийся остаться в тени и дистанцироваться от беглецов-изменников. Престарелого амбициозного князя-авантюриста Михаила Глинского кроме обвинения в заговоре и устройства государственного переворота со свержением главы правительства Овчины и правительницы Елены уличили на очных ставках в том, что он давал во время болезни Василия отравленное зелье и этим ядом опоил государя. Даже если бы он не был причастен коим-то образом к попыткам отравления государя Василия, нашлась бы куча иных причин и поводов избавиться от этого авантюриста, ставшего бельмом в глазу у фаворита правительницы, конюшего Оачины-Телепнева-Оболенского.
Политический кризис в связи с изменой престолу Семена Бельского и его соратников скомпрометировал, прежде всего, боярскую партию Дмитрия и Ивана Бельских и частично партию Михаила Захарьина бегством их ближайших родственников. Знатные бояре Василий и Иван Шуйские временно отошли в сторону, злорадно наблюдая, как возвысившийся фаворит-конюший загоняет в угол главных соперников суздальского клана, Бельских. Шуйские ничего не имели против заключения в тюрьму Михаила Глинского, ссылки в Новгород его правой руки боярина Михаила Воронцова, ослабления позиций партии Захарьиных, лидер которых боярин Михаил Юрьевич после недолгой опалы правительницы и конюшего стал всего лишь кротким техническим исполнителем в малосущественных делах.
Загнанная в угол конюшим Иваном и правительницей Еленой боярская партия Бельских, сторону которой тогда осторожно поддерживал митрополит Даниил, готовилась к ответному мстительному удару; ждала только удобного случая. Опала, наложенная конюшим Овчиной и правительницей Еленой, на лидеров этой партии Дмитрия и Ивана Бельских, старших братьев беглеца Семена, необычайно остро затронула семейные устои внутри московской политической элиты.
Ведь благодаря брачным и родственным узам со старинным русским боярским родом Челядниных Дмитрий Федорович Бельский, выходец из литовского великокняжеского дома Гедимина оказался близок к старомосковскому боярству и стал родичем конюшего Ивана Овчины. Тесная связь с семейством Челядниных как-то объединяла бояр Бельских и Овчину, до компрометации первых бегством их брата Семена.
В роду Челяднина, происходившего от немецкого выходца Радши, вышли первые бояре и воеводы, Петр Федорович, устюжским наместник, и брат его Андрей Федорович, наместник новгородский и конюший боярской Думы (причем первый, кому было пожаловано это звание). Старший сын Андрея Федоровича Челяднина, Владимир Андреевич, знатный боярин и дворецкий, был женат на сестре Ивана Овчины-Телепнева-Оболенского, княжне Аграфене Федоровне Телепневой-Оболенской, которая после смерти мужа стала «мамкой» – нянькой – маленького государя Ивана. Младший брат Владимира Андреевича Челяднина, Иван Андреевич, боярин, конюший и воевода, успешно участвовал в целом ряде битв во время войны с литовцами, однако в 1514 году потерпел жестокое поражение под Оршей от литовского гетмана Острожского, был взят в плен, окован и отвезен в Вильну, где и умер через несколько лет в темнице. Дочь литовского пленника Ивана Андреевича, княжна Елена Ивановна Челяднина вышла замуж за Дмитрия Федоровича Бельского.