Маскарон. Роман - стр. 38

– Да. Но слово «homo» значит также и «мужчина».

– То есть, «я – мужчина, и ничто мужское мне не чуждо» – так?

– Так. И каждый мужчина против этого «зова плоти» бессилен. И зависим от него, какое бы положение, пусть самое высокое, он ни занимал. Все мужчины – игрушки и заложники вожделения, объектом которого является женщина.

– Поэтому они ненавидят женщин… – грустно произнесла Аня.

– Многие – да. Ненавидят и мстят им за это вожделение, которое они к ним испытывают.

– То есть, мстят им за то, в чем они не виноваты.

– Да. И никто не виноват.

Аня молча откинулась на спинку стула и отвернулась к окну, уткнув взгляд в городскую стену тринадцатого века, вид на которую открывался из кабинета дяди Саши.

– Боже, какая, все-таки, мерзость этот мир! – опустошенно произнесла она.

Дядя Саша посмотрел на Аню сочувственно.

– Вот к какому выводу, оказывается, могут привести генеалогические исследования. Кто бы мог подумать!

И он усмехнулся.

– А что, разве не так? – спросила Аня.

– Это чересчур категорично, – не согласился дядя Саша. – С неменьшим основанием можно сказать и: «Какая прелесть этот мир»!

Аня промолчала. Меньше всего сейчас ей хотелось затевать дискуссию. Похоже, что собеседник разделял это нежелание, потому что не стал разводить философию, а вернулся к теме разговора.

– А насчет того, откуда взялась инквизиция… Впервые о «должном наказании» за ересь заговорил папа Люций II в 1144 году, а впоследствии Люций III учредил первую епископскую инквизицию. Причем, все чиновники обязаны были с ней сотрудничать под угрозой отлучения от церкви.

– Борзо они за это взялись, я смотрю.

– А как же! Правда, вскоре выяснилось, что эти местные инквизиторы не справляются с задачами.

– Надо же. Какая досада!

– В самом деле. Ну, и тогда Иннокентий III стал назначать инквизиторов прямо из Ватикана. При этом он своей буллой 1199 года наделил их правами и полномочиями более широкими, чем те, которыми располагали местные власти, от которых требовалось подчиняться папским назначенцам. Эти требования были впоследствии усилены в булле «Excommunicamus», то есть «Мы отлучаем», где папа запугивает чиновников угрозой отлучения от церкви. А в 1233 году папа Григорий IX поручил инквизицию Ордену Святого Доминика,

– Доминиканцы, то есть Domini canes: «Псы Господни».

– Именно, – покивал головой дядя Саша. – Причем, инквизиторы из числа доминиканцев назначались лично папой и отвечали только перед ним.

– Какие сволочи! Господи прости, – в сердцах произнесла Аня; ее охватил гнев. – Неплохо они все устроили!

Дядя Саша отрешенно смотрел в никуда, а потом покачал головой.

– Не согласны? – спросила его Аня. – «Слишком категорично»?

– Нет, – ответил он, – не слишком. Они отбросили всякие рамки, отчаянно пытались удержать свое положение. Церковь тогда теряла верующих в большей части Европы, особенно в наиболее высокоразвитых и богатых областях – в Южной Франции, в Нидерландах, в богатых городах Северной Франции и на Рейне. Оно и понятно.

– Вы хотите сказать…

– Чем выше уровень благосостояния, тем выше уровень культуры и просвещения. Существенно то, что от Церкви отошли самые зажиточные и влиятельные элементы.

– Куда же они уходили? Становились безбожниками?

– Кто-то – да. Но в основном они пополняли ряды всевозможных сект и различных неортодоксальных религиозных движений.