Машина снов - стр. 61
…Милый, мой милый господин. Я счастливейшая из рабынь. Я не знаю, что такое свобода. Я не хочу её знать. Я хочу лишь дышать тобою. Я так хочу прижаться к тебе, но ты – только мой сон. Я вижу тебя ясно, как будто бы жизнь не оставила меня.
…Пэй Пэй…
…Я мертва. Или, может быть, ты мёртв, а я сплю? Эта мысль мучает меня, я хотела бы быть мёртвой столько раз, сколько нужно, чтобы продлить твоё дыхание… Жив ли ты, мой господин?
…Я не знаю, Пэй Пэй, я более не уверен ни в чём. Возможно, я такой же сон, как и ты. И это так прекрасно – целовать тебя даже умершей. Нет ничего милосерднее сна.
…Поцелуй меня, господин мой. Поцелуй так, как никогда не целовал. Сейчас у нас нет тел, и мы можем проникнуть друг в друга так, как это дано лишь облакам или, может, ручьям и морю. Раствори меня, господин мой. А я растворю тебя в себе, приняв тебя, как река…
…Не уходи, Пэй Пэй, останься ещё ненадолго. Немного. Чуть-чуть. Самую малость. Оставь мне частицу себя…
…Я вся принадлежу тебе, не частицею, я принадлежу тебе, мой господин, без остатка. Стража стучит в твою дверь, покинь меня, чтобы возвратиться вновь так, как будто ты был в странствии и нас разлучали океаны…
…Нас и так разлучают огромные расстояния, мы лишь сон друг для друга…
…Нет, мой господин, я – это ты, невозможно разлучить сны, отделив их друг от друга. Прощай, стража уже стоит у двери.
Её чуть насмешливый взгляд блеснул во мраке опочивальни, дохнул жасминовый ветерок, горячая кожа прикоснулась к его груди, влажный поцелуй ощутили глаза, и всё кончилось. Марко взмахнул руками, но под пальцами не было ничего, кроме воздуха. Он поднялся с кровати, чувствуя странное облегчение, как будто бы Пэй Пэй только что дала клятву, которую невозможно нарушить. «Я – это ты», – звучал её голос-колокольчик, шевеля нежные занавеси на окнах. Я – это ты.
Марко надел ослепительно белый шёлковый халат, поверх фисташковую рубашку и свой лучший верхний халат, глубоко изумрудный, расцвеченный летящими драконами. Когда складки одежды шевелились, драконы извивались и пыхали огнём, прорезая ледяные облака своими гибкими телами. В косяк двери снова постучали. Марко снял с подставки меч и открыл дверь.
– Вас ждёт Великий хан. Он не хочет жечь тело знахаря-тебетца без вас, – сказал немолодой сотник с печальными глазами. Марко помнил сотника ещё по поездке в Аннам. Люди Тогана постепенно сменяют старую стражу. Интересно, что по этому поводу думает старший сын, Темур. Мысли текли привычно, глупые рыбки на поверхности яви. А в душе бушевал вихрь, поднятый Пэй Пэй. Горячекожая медноликая сверкающая. Богиня. Уголья, разворошённые ею в груди Марка, остывали медленно, кипящим медом спускаясь к тазу.
Встряхнувшись как пёс, Марко привычно затрусил вслед вечно бегущей ночной охране. Дневная была степеннее, ходила важно, брякала сталью, руки за спиной, как у почтенного отца семейства. Ночная охрана – поджарые хитроглазые боевые псы – двигалась стремительно и бесшумно, подобно летящей сове. Сон отступал. Утро нахлынуло на Запретный город как поток холодной воды. Серый свет всё прибывал, растворяя тени, только что бывшие резкими, как потоки лунного света. Сон стекал по груди каплями воды и света. Холодно. Только где-то в глубине мерцает капелька тепла. Пэй Пэй. Я – это ты.