Манулар. Часть 3 - стр. 8
Интуиция подсказывала, что сейчас ей лучше всего молчать, но она не сдержалась. Этот наделенный властью человек перед ней уже все решил. Она проиграла, а он выиграл, и теперь ей предстоит поплатиться за это. Алана набрала полную грудь воздуха и выпалила:
– С какой целью я тогда здесь? Не лучше ли оставить меня и дальше гнить в той сырой кладовке? – на последних словах из ее рта вырвался грудной кашель, а сама Алана пошатнулась на месте. Ее колотил озноб, и только сейчас она осознала, что вдобавок ко всему еще и заболела. Собственно, этого стоило ожидать. Она несколько дней провела в такой сырости, еще и рядом с разносчиками заразы. Только вот раньше Алана считала себя настолько сильной, что ведьминский дар за считанные минуты исцелял все недуги. Кроме того, отвары вмиг ставили ее на ноги. Она вообще не помнила, чтобы у нее когда-нибудь обострялась какая-либо болезнь. Но сейчас все признаки простуды, а может и чего-нибудь посерьезнее, налицо, как и тот факт, что ее лихорадило. Капельки пота бусинками покрыли ее лоб, и пусть Алана сейчас не видела своего отражения, но чувствовала, что побледнела, как смерть.
– Я хотел увидеть тебя перед тем, как оглашу свой приговор. Но для начала мне нужно знать, раскаиваешься ли ты в содеянном?
Рий что-то прошептал на ухо Августа. Советник, император, как и мужчина в придорожном балахоне, не спускали с нее глаз. Алана не выдержала этих мучений – гнев, вперемешку с захлестнувшей ее с ног до головы яростью, взяли над ней вверх, придали сил. Ведьма дерзко заявила:
– Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не добила тебя сразу же. Проблему нужно решать одним взмахом, пока она не превратилась в оружие против тебя! Я проявила своеволие, решила, что ты можешь быть полезен, а ты как был дураком без грамма ума, так и остался им! – Алана и сама поразилась тому, как легко сорвались с ее языка слова, но терять нечего. К тому же, ведьму лихорадило так, что иногда ей казалось, что она спит и встреча с монархом ей просто мерещится. Ее глаза предательски закрывались, но Алана нашла в себе силы прикусить изнутри щеку. Это немного отрезвило.
Ведьма увидела, как ее слова разозлили монарха. Он смотрел на нее так, словно пытался сжечь одним лишь взглядом. Но он не ведьмак, так что этого от Августа не стоило ожидать.
– Ты будешь прилюдно казнена, – отчеканил каждое слово император. – Сегодня на закате солнца!
Алана даже не вздрогнула. Стоило монарху произнести первые слова, и она уже поняла, что не стоит даже стараться произвести на него впечатление. Он в своем уме, а она причинила ему столько боли, что этот мужчина вряд ли ее помилует. На самого Августа и его душевные муки ведьме совершенно плевать, ее больше беспокоило то, что она слаба настолько, что напоминала самой себе бесполезную груду костей. А ей стоило бы бороться, сражаться, искать выход из сложившегося печального положения.
В данную минуту Алана проживала свой самый большой страх. Она больше не обладала ведьминским даром, неизвестно, что с сестрами, и Рубикон до сих пор не произнес в ее голове ни слова. Алана осталась одна, и помочь ей некому. Неужели она превратилась в никчемную людишку? «Тогда, может, действительно лучше отправиться к праотцам?» – прокручивала она в голове мысль.