Мангазея - стр. 40
Тимофей рассмеялся:
– Чай, дурака на Тобольск-то не посадят…
Афанасий скептически посмотрел на него:
– Всякое бывает…
– Так, стало быть, это он, тобольский губернатор, – уточнил проводник, – повелел тебе составлять чертеж всего пути, который пройдет отряд? – не унимался дотошный Тимофей.
– А кто же еще? – как о само собой разумеющемся, ответил вопросом на вопрос Афанасий.
Тот ненадолго задумался.
– Опять же, стало быть, это тобольский воевода назначил тебя начальником нашего отряда, а не мангазейский?
– Конечно, тобольский, Фома неверующий, – усмехнулся Афанасий непонятной для него пытливости Тимофея. – Ну да ладно. Поболтали, и будет. Давай-ка работать. Итак, восемь верст. И берег все это время был почти прямым. Ведь так?
– Так, – подтвердил тот. – За исключением лишь небольшой заводи перед мыском почти посередине этого пути.
Афанасий согласно кивнул головой и, обмакнув гусиное перо в плошку с чернилами, вывел на чертеже почти прямую линию с небольшим изгибом, продолжив предыдущую. Затем нанес и противоположный берег реки и, отстранившись, посмотрел на чертеж.
– Вроде бы как и ничего…
– Лепота! – уточнил Тимофей. – Головастый ты все-таки мужик, Савельич!
Тот усмехнулся и провел от конца только что проведенной линии еще одну тонкую извилистую, перпендикулярную берегу.
– Никак это та самая речушка, вдоль которой мы с тобой ходили? – догадался Тимофей.
– Она самая… А вот как мы ее назовем? У тебя есть какие-нибудь соображения?
Тот неопределенно пожал плечами и заметил, что мужики, вроде как называли ее «переплюйкой».
– Ясно, – усмехнулся Афанасий. – Верно по сути, но никак не подходит для этого случая, – и призадумался. – В таком случае давай-ка назовем ее Осетровой! Каково?
– Замечательно, Савельич! Лучше и не придумаешь! Ведь именно в ней мы и изловили огромного осетра.
И тот аккуратно надписал над этой тонкой извилистой линией ее название.
Тут к ним подошел стрелецкий десятник.
– Не помешаю, Савельич?
Тот поднял голову:
– Уже нет.
Десятник с видимым интересом покосился на чертеж, однако сказал совсем о другом:
– Я хотел бы обсудить с тобой один вопрос. – Афанасий согласно кивнул головой. – Дело в том, что рыбы, как мы уже убедились, будет довольно много, а солнце-то так и не заходит круглые сутки. Как бы, часом, она не попортилась. А посему думаю из оставшихся сетей сделать что-то вроде заводи и опускать в нее пойманную рыбу. А вода-то в речушке вон какая холоднющая! И даже уснувшая рыба в ней никак не испортится.
– Дельное предложение, Семен! Так, пожалуй, и делай. Только смотри, чтобы пойманная рыба из той заводи ненароком не умыкнула. – Тот снисходительно улыбнулся. – Вот тогда-то, уверяю тебя, будет уже совсем не до смеха.
– Как можно, Савельич! – чуть было не обиделся тот. – Уверяю тебя, что даже самый малый подлещик или какой там окушок не уйдет из этой заводи!
– Не обижайся, Семен! Это я так, к слову. А у меня ведь тоже есть предложение. – Тот вопросительно посмотрел на него. – Как я убедился, среди твоих стрельцов есть умельцы, понимающие толк в рыбе.
– Это само собой! – расплылся в улыбке десятник.
– Тогда разузнай у них, можно ли уже сейчас, на стоянке, начать вялить рыбу? Ведь нам нужно еще добраться с ее немалым запасом до Худосея. А вот уже там мы могли бы и довялить ее за время стоянки на нем.