Мамочка - стр. 32
Несколько раз я устраивала себе перерыв – садилась рядом со спящим малышом, вытирая со лба пот, или отправлялась к воде, чтобы напиться.
Сперва мне казалось, что труд мой не приносит никаких видимых результатов, но когда, отвалив в сторону очередной камень, я обнаружила под ним черную пустоту, сердце мое забилось с новой силой, и в моей душе проснулась новая надежда!
Схватив отложенные в сторону спички, я трясущейся рукой зажгла лампу и, просунув ее в открывшуюся дыру, увидела кусок белой стены, на которой черной краской был намалеван номер.
Номер!
У меня будто второе дыхание открылось – стала отваливать камень за камнем с новой силой. Эта неаккуратно написанная цифра на стене могла означать только одно – впереди хоженая, туристическая часть пещеры с пометками, чтобы не заблудиться. Эти метки просто обязаны вывести меня на свет!
Погасив лампу, я, как могла, расчистила проем, в который смогла бы теперь протиснутся сама вместе с Виктором. Прежде, чем шагнуть в очередную неизвестность, я несколько раз ощупала обрушенный свод – вдруг снова решит обвалиться? Он, вроде, худо-бедно держался.
Крепко-накрепко примотав ребенка к груди и спрятав его под плащом, я зажгла лампу и быстро пошла вперед.
Дорога не была простой. Коридоры то и дело ветвились и петляли. Мелькали на белесых стенах черные номера. Я пыталась уловить в их чередовании хоть какую-то логику, но не могла. Стала просто запоминать. Если начнут повторяться – значит, сбилась с верного пути и двигаюсь по кругу. Огонек за стеклом лампы подрагивал и искрился. Несколько раз он опадал совсем, тогда я замирала, переставая дышать, и пламя оживало вновь.
Я очень боялась, что случится что-то из ряда вон выходящее – например, Виктор проснется и потребует еду. И оно случилось. Правда, малыш тут был вовсе не причем. Огонь. Он все-таки погас…
Первую минуту, оказавшись в полной темноте, я не верила в происходящее и судорожно трясла лампу, будто от этого могло чудесным образом появиться в ней сожженное масло. Потом, ошалело прижав к себе сына, я села на песок и, нервно ковыряя пальцем застежку плаща, тупо пялилась во мрак. Дорогу назад, к озеру, без света я точно не отыщу. Пещера ветвилась десятком ходов. Спички тоже не спасут. Сожгу их в два счета – а толку? Ну почему? Почему опять!
Так, стоп. Я попробовала успокоиться и поразмыслить рационально. Я уже не в диком подземелье, а в, можно сказать, «цивилизованной» части пещеры. И номера тут не просто так нарисованы, а для удобства и безопасности. Они – ориентиры. Это – туристический маршрут, и он должен быть сформирован определенным образом. Возможно, закольцован. Стиснув виски ладонями, я принялась натужно вспоминать, чего там еще полезного рассказывали нам в школьном походе. В подобных, «окультуренных» пещерах обычно оставляют только проверенные тоннели. Всякие сомнительные лазы и гроты засыпают от греха подальше. Номера на стенах… Ну, это если ты заблудилась с фонариком. А если без…
Нить!
Точно! Путеводная нить! Бечевка, которую протягивают вдоль стены в основных переходах… Перед мысленным взором живо предстала картинка из далекого прошлого. Вот наша классная, Зоя Ивановна, успокаивает зареванного мальчишку. Бедолага отстал от группы и расколотил о каменный выступ налобный фонарик. «Не переживай, Петров. Видишь, там, у стены на полу бечевка натянута? Это – «нить Ариадны», путеводная веревочка, по которой даже вслепую можно выход отыскать»…