Мама для Совенка. Часть вторая - стр. 25
— Не бойся меня, маленькая, не обижу.
Расслабиться и отдаться. Мм, отличное завершение вечера. И тут отрезвляюще накрыло воспоминание об ужине с Третьим. Япона мать! Братцу хватит такта в поисках ассары наведаться в спальню брата. А там она вся такая... Непристойная. Возможно, довольная. Юля вспомнила поцелуй с принцем — нет, точно довольная.
Она вскочила, словно облитая ледяной водой. Отпрянула, запнулась за столик, и бокал с неиспробованной агрой покатился по стеклянной поверхности, оставляя ядовито-зеленые лужи.
Юля ойкнула, извиняюще посмотрела в потемневшие от бешенства глаза высочества. В голове мелькнула слабая надежда, что принц рассердился из-за пролитого напитка. Наверняка что-то дорогое и редкое, а она тут точно корова распрыгалась.
— Простите, — пробормотала Юля, чувствуя себя ужасно. Глаза Фильярга стали по цвету напоминать горчичный мед. Он прищурился. Юля отступила. Острое чувство опасности криком застряло в горле. А память снова подкинула ощущение холодной стали, прикасающейся к коже.
— Не стоит нервничать, — проговорила она успокаивающе, открытыми ладонями упираясь в воздух, — я заплачу. Все компенсирую.
Глаза Четвертого округлились. И до Юли начало доходить, что ее поняли неправильно.
— М-м-медитация? — предложила она.
Четвертый величественно вскинул бровь, усмехнулся до обидного понимающе и кивнул в сторону ковриков. Отступала Юля спиной вперед, не сводя с застывшего глыбой высочества настороженного взгляда. И почему-то казалось, что, если она дернется, мужчина, точно дикий зверь, среагирует прыжком.
Медленно, словно на пилатесе, девушка опустилась на коврик. Фильярг не шелохнулся, но и приближаться не спешил. Вот только расстояние не имело значения — она остро, до вспотевших ладоней, до томительно напряжения во всем теле ощущала его присутствие, словно он продолжал стоять у нее за спиной.
Юля прикрыла глаза. Стало только хуже. Какая там медитация?! Она сейчас точно до предела сжатая пружина. Прерывистое дыхание, оглушительное биение собственного сердца. Этот мужчина пугал и одновременно сводил с ума. Ее личный яд.
Надо переключиться. Сосредоточиться на чем-нибудь важном. Например, на Совенке. Как он сегодня вымотался, бедняга. А завтра будет еще тяжелее. Но ей столько раз говорили, что ассара как раз и нужна для таких случаев. Почему бы не поделиться своей энергией, которая сейчас бурлит, словно лава?
Юля сняла блок. Потянулась мысленно к Алю, щедро делясь бурлящим. Без обучения, без теории — на одной интуиции. И энергия потекла, сначала тоненьким ручейком, потом широким потоком, опустошая ее. Последнее, что запомнила ассара, — испуганный крик Фильярга и пол, с которым встретилось ее рухнувшее тело.
— Глупая... — Фильярг обнимал девушку, гладя по убранным в хвост волосам. Он не удержался, потянул за резинку, и черный водопад рассыпался по плечам.
— Идиотка малолетняя. — Четвертый ухватил ее за руку, поднес к губам и прикрыл глаза, наслаждаясь бархатистостью кожи. Второй рукой, продолжая удерживать ее на коленях, прижимал к себе.
И как себя с ней вести? Сначала тает, отзывается на прикосновения, а потом сбегает. Неужели все еще боится? И что за дурацкое предложение об оплате? У них принято выплачивать откуп за отказ от близости? Нет, ему решительно не понять чужой мир.