Малокрюковские бастионы - стр. 6
– Протестую!!! – ответил тот. – Маэстро! Ты не должен оскорблять гомо сапиенс. Этот гомо топает по улице и тебе не мешает.
– А я и не оскорбляю… Я просто своему другу задаю вслух вопрос. У нас, надеюсь, право голоса никто не отменял…
– Принимается! – ответил Шкворень и хохотнул.– Согласен, права человека никто нарушать не имеет права.
– А я и не нарушаю…, – Клёк ругнулся. – Я просто, и очень даже любезно, спрашиваю этого шмыгалу, кто он есть? – и Клёк, поровнявшись с Костей, ткнул в его сторону указательным пальцем.
– Ты не любезен. – Заметил ему Шкворень и деланно поморщился. – Где тонкость? Где грация? Где высокомыслие? Где, наконец, манеры? Ты этим оскорбляешь пивонера…
– Мальчик, ты пивонер? – Спросил развязно Клёк Костю. И не дожидаясь, что ему тот ответит, сделал заключение сам, – значит пивонер.
– Эй, Клёк! Ты чего дурака валяешь!? – Раздался рядом голос Нюшки.
– Маэстро! Эта пигалица меня оскорбила, – притворно проговорил Клёк, – и указал на Нюшку.
– Кто, Гриша?– спросил не менее притворно Шкворень.
– Вот эта яичная скорлупа… – И он хотел толкнуть Нюшку, но Костя загородил её собой.
– Што такое, Гриша! Этот шмыгало-шмарыгало, которого ты так великодушно простил за то, что он живой и небитый, оказался неслушником? Такого нельзя терпеть, – и Шкворень попытался с силой толкнуть Костю. Мальчик ловко уклонился и Шкворень, пролетев мимо, ткнулся лицом в сугроб.
– Между прочим, я тебе разрешение на нападение не давал… – Сказал Клек, глядя на полёт друга, и сплюнул.
– Нет, Гриша! Ты видел, как этот гомо закопал меня в сугроб… – проговорил Шкворень, вылезая из снега.
– Оставь его! – приказным тоном прогнусавил Клёк. – Никто тебя в снег головой не всаживал, сам сунулся.
– Как скажешь. Мне что… не мой авторитет подрубают… – пробубнил Шкворень, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
– Мой авторитет так не подрубишь, – осклабился Клёк. – Просто у меня сегодня хорошее настроение…
– Значит, пусть живёт? – уточнил Шкворень. Клёк кивнул. Шкворень, раскланявшись перед Костей, вкрадчиво произнёс, сменив голос.
– Живи пока… Но учти, настроение у Гриши может меняться… – правда, Гриша? – и он заискивающе заглянул Клёку в глаза.
– Может и поменяться, – проговорил тот в тон сказанному.
– А что в этом хорошего, Гриша?..
– А ничего в этом хорошего и нет… одна, друг, дрянь, – ответил ему Клёк.
– Правильно, Гриша! – и маленький поднял указательный палец вверх.
Дружаны, после этих слов, пошли дальше, дразня деревенских собак, а те с остервенением лаяли и прыгали в глубоком снегу не в силах сорваться с цепей.
– Ты чё, Клёк, мне не помог? – спросил обиженно дружка Шкворень, когда они отошли от Кости и Нюшки, – авторитет ведь не купишь!
– Не лезь на рожон. Я видел, как он ловко уклонился при твоём нападении и тем самым помог тебе оказатся физикой в сугробе, реакция хорошая. Думаю, что он спортом занимается, а вот каким – не знаю. Не кипишись… в другой раз встретимся, без свидетелей, никуда он от нас не денется.
– А ты ничего, смелый, – заметила Нюшка.– Это Клёк и Шкворень. Они всегда так выпендриваются и комедии разыгрывают. У Клёка отца нет, а мать выпивает, вот он и такой. Его дружок – Шкворень из очень даже здоровой семьи. Отец у него – заведующий фермы, не пьёт, степенный, на доске почёта, а сынок непутёвый.