Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г. - стр. 41
Из девяти немецких танков, прорвавшихся к КП, пять были уничтожены бутылками с горючей смесью. Отбить атаку бойцам бригады Кудинова помогло и решение Рослого провести контратаку во фланг атакующему противнику силами 9-й гвардейской стрелковой бригады. Вскоре к контр атаке подключилась и сама 62-я бригада, усиленная 249-м танковым батальоном [72, с. 10].
249-й отдельный танковый батальон был сформирован из личного состава 191-й учебной бригады, его экипажи знали друг друга до формирования бригады, поэтому личный состав этой части отличался сплоченностью, стремлением к взаимовыручке и высоким профессионализмом. Приняв боевое крещение 4 сентября, последующие четыре дня он участвовал в боях почти непрерывно, уничтожив за это время 12 немецких танков и 13 орудий, а также несколько автомашин и до роты пехоты. Однако и советские танкисты заплатили высокую цену – батальон потерял 24 танка, из которых 10 было сожжено (в том числе и из-за неразберихи 5 – своей артиллерией), а 14 подбито [154, с. 90]. Так или иначе, к полудню 4 сентября удалось стабилизировать положение на фронте 11-го гвардейского корпуса.
В то же время напряженное положение сложилось в полосе 10-й стрелковой бригады. Накануне командование корпуса, ожидая главного удара неприятеля на участке 8-й бригады (где он и был нанесен с утра 4 сентября), перебросило сюда основные силы [70, с. 32]. В штабе Рослого пошли на большой риск, оставив на участке 10-й бригады на широком фронте отдельные подразделения. Все же основной центр тяжести в тот день лежал в полосе 8-й и 62-й бригад. Днем 4 сентября, если верить советским источникам, позиции последней были атакованы 95 танками. Для отражения атаки командир корпуса приказал сосредоточить на этом участке огонь всех артиллерийских средств соединения, что дало результат – и эта немецкая атака захлебнулась [72, с. 10].
Количество немецких танков, участвовавших в атаках, приводимое в советских документах, все же представляется несколько завышенным. Несомненно, речь шла о десятках боевых машин. В то же время количество около 100 и свыше 100 танков, принимавших участие в одной атаке (а некоторые советские участники тех событий приводили и вовсе фантастические цифры – свыше 400 танков [73, с. 115]), вряд ли соответствуют действительности. Косвенно это признают и сами очевидцы и участники событий с советской стороны, включая штабных работников 11-го гвардейского стрелкового корпуса. Так, В. П. Савельев, в ту пору занимавший должность помощника начальника оперативного отдела штаба 11-го гвардейского стрелкового корпуса, в своих мемуарах пишет: «Иногда в докладах штабов об обстановке встречались противоречивые данные. То возникала путаница в определении количества танков противника на поле – их насчитывалось больше за счет включения и тех, которые действовали вблизи, но в полосе другой бригады; то якобы сосед не проявил упорства в отражении атак врага на своем фланге, что послужило причиной отвода частей на другой рубеж» [72, с. 11].
Хотя в целом немецкое наступление с плацдарма 4 сентября явно «пробуксовывало», тем не менее в первой половине дня немцы ворвались в Нижний Бекович, расширив, таким образом, плацдарм 111-й дивизии на запад. Последней удалось овладеть частью высот в районе Вознесенской, но полноценного прорыва не произошло. Вечерняя оперсводка 9-й советской армии сообщает: «18 танков противника в 10:30 прорвались от Предмостный на Вознесенская и находятся в 7–8 км южнее Предмостный» [8, л. 14]. Прорвавшись через боевые порядки бригады Красовского, немцы уперлись в следующий оборонительный рубеж, занятый морскими пехотинцами Кудинова, и здесь были остановлены [70, с. 39].