Маленький цветочный магазин у моря - стр. 23
Я выбираюсь из кровати и прямо в пижаме шлепаю через холл и кухню. Приоткрываю переднюю деревянную дверь и выглядываю через щель.
Уж не знаю, кого я там ожидаю увидеть во вторник в восемь утра, но определенно это не взбудораженный клубок ярких лохматых волос.
– Привет, ты Поппи? – спрашивает клубок, пытаясь засунуться в щелку.
Я приоткрываю дверь чуть шире.
– Да… А ты кто?
– Эмбер. Меня твоя мама послала, – сообщает она так, как будто я должна быть в курсе.
– В самом деле?
– Да, помочь тебе с магазином. Она же говорила?
– Нет.
– Странно. Она собиралась тебе позвонить… – Эмбер задумывается, запускает украшенную кольцами пятерню во всклокоченные рыжие патлы и морщит веснушчатый нос. И вдруг спрашивает: – Сегодня же среда?
– Нет, вторник.
– А, вот оно что! – И она воздевает руки кверху. – Она должна позвонить тебе сегодня. Я посеяла сутки где-то над Атлантикой.
Она смотрит на меня и улыбается.
– Можно мне войти?
Я встряхиваю головой, чтобы взбодриться. Распираемая энергией американская хиппи – это не совсем то, к чему я привыкла перед утренней чашкой кофе.
– Ну, раз тебя мама послала, заходи, – вздыхаю я и впускаю ее в коттедж.
Эмбер со своими пожитками возится в гостиной, а я готовлю чай: травяной, привезенный гостьей, и простой черный для себя – поскольку молоком я разжиться еще не успела.
Все, что мне пока удалось узнать, – это что Эмбер сегодня утром прилетела в аэропорт Бристоля из Нью-Йорка, с пересадкой в Дублине. Потом села на поезд и уже здесь, в Сент-Феликсе, взяла такси. Она объясняет, что не спала целые сутки, потому так измоталась и все путает.
Я приношу две чашки чая наверх.
Эмбер уже на балконе, подставляет лицо ярким солнечным лучам.
– За такой вид умереть не жалко, – говорит она, обернувшись.
– Да, такое еще поискать. – Я передаю ей чашку и сама смотрю на открывающийся пейзаж. Он куда красивее, чем казалось вчера. Сегодня весь залив как на ладони. Кристально чистая голубизна моря порою кажется прозрачной в ослепительном солнечном свете. Как все меняется в погожий день.
– Твоя мама говорила, что Сент-Феликс – это что-то особенное, – говорит Эмбер. – Но такой красоты я не ожидала.
– Так зачем ты приехала? Я знаю, что по маминой просьбе, но для чего?
Эмбер пробует чай.
– М-м-м… Ромашка. Это так успокаивает! А я твой новый флорист, – заявляет она. – Я работаю с твоей мамой в Бруклине. Хвастаться не люблю, но я одна из лучших цветочниц Нью-Йорка.
– Потрясающе, – киваю я. – Эмбер, я не сомневаюсь в твоем таланте. Но почему ты оставила Нью-Йорк и поехала в Сент-Феликс? Это совсем не то же самое.
– Люблю перемены, – говорит Эмбер и снова отхлебывает чай.
– Вообще с маминой стороны было рискованно тебя сюда отправлять. А если бы я решила продать магазин?
– А она знала, что ты его оставишь, – уверенно сообщает Эмбер.
– Откуда, если я сама до сегодняшнего утра этого не знала? Я это решила за полминуты до того, как ты в дверь постучала.
– Я по ее лепесткам прочитала, – говорит Эмбер, возвращается в комнату и садится в кресло-качалку. – Вот это круто!
И она принимается качаться.
Я иду за ней.
– Что значит по лепесткам прочитала?
– Я погадала по ее лепесткам. Это что-то среднее между чаинками и картами Таро.
У меня глаза лезут на лоб. Она что, серьезно?
– Может, я пожалею, что спросила, – говорю я, садясь на диван напротив нее. – Но все-таки как можно читать чьи-то лепестки?