Маленькая девочка. Обретение семьи - стр. 2
– Марьяна, хочешь жить с нами? – поинтересовался Катин папа, и я расплакалась, но почему-то ему не разрешили взять меня.
Подруга тоже плакала, но злые тетеньки все равно не разрешили меня забрать. Из-за каких-то циферок. И я осталась в детском доме, где была совсем никому не нужна, хотя Катя и ее папа приходили ко мне… Мне сказали, что у Катиного папы денежек мало для нас двоих. В этот миг я возненавидела злых тетенек, считавших денежки и не видевших меня за ними. Или еще за чем-то… Неужели они думали, что мне легче там, где я никому не нужна?
В детском доме была библиотека, и я читала книжки. Одна из них меня очень сильно увлекла. Там говорилось не о девочке, а о мальчике, но он тоже никому не был нужен. Мальчик Вилли жил в приюте – это в Германии так детский дом называется, я специально спрашивала! Так вот, он жил в приюте, его там ненавидели и не любили, а меня только не любят, но всем все равно. И еще там была воспиталка такая – злая тетка, которой нравилось бить Вилли. А ему это не нравилось, не знаю почему… Я бы согласилась, чтобы побили, лишь бы быть нужной. А потом узналось, что Вилли выбрали, чтобы забрать в волшебную академию, где учили всех лечить. Наверное, и меня бы смогли – академия же волшебная? Наверное, зря я думала, что это сказка, потому что мама и папа Вилли кому-то мешали. За это их убили, а его не стали почему-то.
В академии было много лестниц, и какой-то «фенке» скидывал Вилли с лестниц – наверное, хотел убить, а кто это и за что, я не поняла. Я не очень умная, на самом деле. В школе это тоже знали, потому что называли меня нехорошими словами и еще «калекой», но я же все равно знала, что умру, так что это было неважно. Иногда мне хотелось стать Вилли Шмидтом или Ингрид Шиллер из книжки, потому что они дружили. А самое главное – им не было постоянно больно. А еще хотелось увидеть академию Грасвангталь, узнать, что такое Лес Сказок и Гора Рюбецаль. Наверное, это очень красиво. Эта книжка стала для меня самой любимой, хотя она и о Германии, где я никогда не была и уже не побываю. Потому что умру. Мне так сказали – «каждый день может быть последним», поэтому я ждала, когда, наконец. Потому что сил больше не было ни на что.
Я разочаровалась во всем… А вчера, кажется, опять умерла. Совсем не помню, что было вчера, ну да это и неважно. Слишком долго единственными моими подругами оставались книги. Ну и Катя, конечно. Я читала книжку за книжкой, будто переносилась в другие миры, но, видимо, пришел и мой срок. Я знала, что умру…
Был ли шанс выжить у Марьяны? Был, конечно. Если бы не депрессия, не очень сложное течение болезни, не равнодушие… Девочка умерла и отправилась в свое новое путешествие в надежде на то, что там будет небольно. Или будет хотя бы тепло. Возможно, тот, кто оценивает нас самих, решил, что она заслуживает не только нового шанса, но и новых испытаний.
Во вполне обычную палату вошел какой-то необычный доктор. Он носил не белое, а нежно-голубое, и это было непривычно. Доктор посмотрел на приборы, потом что-то поправил в капельнице и только после этого посветил мне в глаза фонариком. Наверное, хотел узнать, реагирую ли я на свет. Я зажмурилась, а он улыбнулся и заговорил со мной. Только потом я поняла, что мы говорили по-немецки, а в тот момент просто удивилась тому, как он меня назвал. Как в книжке!