Маленькая черная ложь - стр. 21

Когда я немного пришла в себя и способность размышлять вернулась, я поняла, что, когда Бен связался со мной, он уже знал, что мальчики мертвы. А как иначе? Он был там, рядом с домом, когда их вытаскивали из воды. Оба умерли мгновенно, а Бен – врач и понимает, когда человек мертв. Просто он не осмелился сказать мне. Побоялся того, что я могу натворить, получив эту ужасную весть, – в открытом море, в двух часах хода от берега. Подумал, что в отчаянии я могу совершить что-то страшное, погублю и свою жизнь, а этим рисковать он не хотел. Ведь я была на седьмом месяце беременности…

– Что ты делаешь в четверг? С тобой кто-то будет?

– Не беспокойся. – Я упрямо смотрю вперед. Нельзя допустить, чтобы Бен заподозрил, что на четверг у меня есть какие-то планы. И особенно, что я собираюсь убить свою бывшую лучшую подругу. – Прошло три года. Жизнь продолжается.

– Я продолжаю жить. – Лица Бена я не вижу, но знаю, что он близко. Его голос звучит совсем тихо и слышен только мне. – Я нашел способ справиться с этим. Ты – нет, любимая.

Я не останавливаюсь, но слышу долгий, печальный вздох:

– Ты мне все еще не безразлична, Кэтрин.

– Я слышал, морские слоны могут быть агрессивными. – Слава богу, нас догнал Мел. – Если парень на них наткнулся, шансов у него никаких, да? Или на морских львов.

– Возможно. – Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что остальные нас не слышат. – Но если ребенок пошел в эту сторону, беспокоиться не о чем. Так далеко от берега они заходят крайне редко.

– А птицы? Они могут напасть на трехлетнего малыша?

Приходится признать, что такое возможно. Известно, что поморники нападают на людей. В период гнездования местные жители и туристы приближаются к местам их обитания только с большой палкой в руке.

– Если честно, это зависит от того, насколько они голодны, но в это время года еды здесь хватает. – Я пытаюсь ободряюще улыбнуться. Мел – милый парень, и нет смысла его расстраивать. – Вероятно, нам не нужно волноваться, что его насмерть заклевали птицы.

– Всё в порядке, Кэтрин? – Это голос Каллума по радио. Я вижу его вдали, потому что он находится чуть выше нас, и вдруг понимаю, что моя группа почти остановилась. Поднимаю руку, демонстрируя, что у нас всё в порядке. Он отворачивается, не ответив мне, и его группа продолжает движение. Я следую его примеру.

– Хочу у тебя кое-что спросить, дорогуша. Как ты думаешь, я зря трачу время? – У Мела на плече висит свернутая веревка, похожая на лассо ковбоя.

– Пытаясь не запачкать сапоги? Почти наверняка.

– С лейтенантом Мюрреем. – Мел преувеличенно вздыхает прямо мне в ухо. – С этим большим, роскошным, рыжим парнем. Я приехал на этот богом забытый обломок скалы только ради него.

Это кажется неправдоподобным, но Мел и Каллум познакомились на борту «Норланда», когда Мел был старшим стюардом. По словам Каллума, среди солдат преобладали гомофобные настроения, и поначалу они были враждебно настроены к Мелу, но его добродушие, профессионализм и блестящая игра на пианино покорили всех. К тому времени, когда они прибыли сюда, он практически превратился в талисман полка.

– По правде говоря, я думаю, что ты не в его вкусе, приятель. – Напряженный голос Бена заставляет даже Мела остановиться и умолкнуть.

– Перед нами болото, – сообщаю я группе. – Шириной метров тридцать, так что дальше двигаемся гуськом.