Мальчики с кладбища - стр. 16
Все думали, что он просто еще не созрел или нервничал из-за своего совершеннолетия. Поэтому, когда они с мамой однажды по дороге из школы обнаружили на обочине дороги маленькую серую кошку, мама решила воспользоваться ситуацией в образовательных целях.
Еще даже не видя, что кошка хромает, они почувствовали, что она ранена. Может быть, она попала под машину или проиграла в драке с собакой или с одним из тех страшных енотов, что бегали по улицам ночью. Ядриэль почувствовал легкий, но резкий укол у себя в голове и ощутил боль, исходящую от ее лапки. В детстве Ядриэля пугала способность брух чувствовать чужую боль. Он всегда был ужасно чутким, и способность ощущать такое количество страданий в мире сильно воздействовала на него.
Мама посадила Ядриэля на тротуар и положила кошку на подол пышной юбки. Она сняла с запястья свой портахе – нефритовые четки с сосудом, который на первый взгляд напоминал Богоматерь Гваделупскую, но при ближайшем рассмотрении оказывался скелетом. Мама открутила крышку, капнула куриной кровью себе на палец и провела им по статуэтке Госпожи Смерти. Она произнесла слова, и золотой свет озарил четки.
Травма была такой незначительной, а существо таким крошечным, что Ядриэль легко должен был вылечить кошку с маминой помощью. Мама тепло улыбнулась ему и мягко подтолкнула; Ядриэль поднес четки к кошачьей лапке. Рука дрожала от страха, что что-нибудь пойдет не так или, того хуже, что все сработает – это бы означало, что он должен стать брухой. Мама накрыла его руку своей и легонько сжала.
Ядриэль произнес нужные слова, но ритуал исцеления возымел обратный эффект.
Он как сейчас видел алые капли на белой юбке своей матери. Ужасный вой. Внезапная острая боль бедной кошки, пронзившая его голову. Ошеломленное выражение маминого лица. Прошло не более пары секунд, прежде чем она взяла кошку и быстро вылечила ее сама.
В мгновение ока ужасный звук прекратился. Боль исчезла. Глаза маленькой кошки закрылись, и она обмякла на маминых коленях.
Ядриэль был безутешен – на одну очень долгую секунду ему показалось, что он убил бедное создание. Мама притянула его к себе и нежно заговорила на ухо.
– Тс-с, все в порядке. Она в порядке; просто спит, видишь?
Но все, что видел Ядриэль, – это свою неудачу; все, что он чувствовал, – это сокрушительное осознание того, что не умеет целить. Теперь он знал: это точно не его призвание. Он не бруха.
Мама провела прохладными пальцами по его лицу, убрав волосы с глаз.
– Все в порядке, – сказала она, словно тоже все понимая.
Мама не смогла полностью исцелить кошку. Обратный эффект нанес животному ущерб, который не могла исправить даже она, но, по крайней мере, кошке больше не было больно. Они взяли ее домой, и Ядриэль прилежно следил за тем, чтобы она всегда была накормлена и окружена заботой. Она до сих пор спала в его комнате каждую ночь. Ядриэль всегда таскал ей кусочки чоризо[38] и цыпленка после ужина.
Мама Ядриэля ласково назвала кошку Пуркассо в честь угловатых фигур знаменитого художника.
Пуркассо была не просто кошкой, а компаньоном. Когда Ядриэль скучал по маме, Пуркассо знала это. Когда у него в животе появлялось чувство вины, Пуркассо сворачивалась калачиком у него на коленях и громко мурлыкала. Она была шаром тепла и уюта, внутри которого по-прежнему жила магия его матери.