Малафрена - стр. 49
– Итак, – заявил он, вольно откидываясь на спинку кресла, поскольку обед был закончен и все уже перешли к десертным напиткам, – могу с уверенностью сказать, что собрание Генеральных штатов состоится непременно.
– Слишком много разговоров! – проворчал Энрике.
– Вовсе нет – если, конечно, вы не имеете в виду сами заседания. Тут я с вами полностью согласен! Но ассамблея-то соберется непременно, и депутаты все съедутся. Корнелиус, я полагаю, объявит об этом уже через месяц, так что осенью 27-го года следует ожидать результатов этого великого события. Ха-ха-ха! А вы знаете, что сказал император по поводу всех этих международных конференций и заседаний? Впрочем, как раз его слова и дают основания предполагать, что ассамблея все-таки состоится. Так вот, он сказал: «Да, у меня есть собственные штаты, но, если депутаты зайдут слишком далеко, я только пальцами щелкну – и все тут же по домам отправятся…»
– В точности так поступил и Людовик XVI, – пробормотал Итале, наклонившись над тарелкой.
– Да полно вам! – добродушно воскликнул граф, стараясь его успокоить. – Французские Генеральные штаты – это одно, а наша крошечная ассамблея – совсем другое. Созыв наших Генеральных штатов – всего лишь акт великодушия со стороны императора.
– Значит, если он сочтет, что ассамблея ведет себя оскорбительно по отношению к нему, то просто щелкнет пальцами? – переспросила Луиза.
– Разумеется! То есть пальцами щелкнет Корнелиус; зачем же самому императору беспокоиться.
– Неужели Корнелиус обладает такой властью? – удивился Итале.
– Будучи премьер-министром великой герцогини? Нашей высокорожденной правительницы? Я полагаю, что да. Хотя, возможно, на сей раз «щелкнуть пальцами» ей придется самой.
– Но ведь согласно Хартии 1412 года наша ассамблея подчиняется только королю! И совершенно не обязана выполнять приказы герцогини или ее премьер-министра!
– За которыми тем не менее стоит австрийская армия, – мягко возразил Раскайнескар.
– Ну, если великая герцогиня призовет на помощь австрийскую армию, то, согласно конституции, это будет означать вторжение. Мы, разумеется, являемся союзниками империи и находимся под ее защитой, но мы отнюдь не одна из провинций Австрии! – возмутился Итале.
– Это верно лишь на бумаге, господин Сорде. Австрийская армия УЖЕ здесь. Именно она контролирует действия нашей полиции в провинциях; и никакая ассамблея не решится привести Орсинию к мятежу или к войне – какое слово вам больше нравится? – против самого могущественного государства в Европе. Подобные идеи просто смешны.
– Ну, это зависит от личного чувства юмора, – заметила Луиза.
– Верно, – согласился Раскайнескар, никогда не вступавший в прямой спор и предпочитавший выяснять истину окольными путями. – Но когда мирное равновесие сил столь хрупко, когда существует возможность интервенции со стороны крупных соседних государств, России, например, подобные идеи даже не смешны: они пугающи. Неужели снова затяжная война? Нельзя не уважать Меттерниха[14] за то, что в течение последнего десятилетия ему удалось практически исключить подобную возможность, превратить войну в объект фантазий, уничтожить ее непосредственную угрозу. Невероятная все-таки личность этот Меттерних! Он, точно Атлант, держит на своих плечах всю Европу.