Магическое растениеводство средней полосы. Теория - стр. 22
Древний город, разросшийся вокруг замка в излучине неширокой, но вполне судоходной и полноводной Преголи, питаемой множеством речушек и ручейков, город отстроенный добротно и основательно, масштабно и с размахом, так давно, что историки, для простоты, везде пишут, что ему, дескать, лет с восемьсот… этот город Феликс не увидел.
Его встретил совершенно обыкновенный провинциальный городок — в меру зеленый, в меру серый, в меру тленный. Возможно, чуть более чистенький и светлый, чуть более радостный, после мрачных московских улиц под затянутым смогом небом.
Феликс, забывший, казалось, за пару холодных месяцев, как выглядит свежая трава и доброе, хоть и бледное, солнышко, смотрел на трижды сменившуюся за окном погоду с некоторым облегчением и смутным ощущением радости — свет и цвет в этом городе были гораздо приятнее, чем в столице.
— Приехали, — сказал водитель, въезжая на парковку, — гостиница «Калининград».
Пассажир перевел обещанную сумму переводом — наличных у него с собой не оказалось.
— Интересная модель, — отметил водитель оригинальный дизайн телефона, — никогда такого не видел.
Пассажир буркнул что-то про эксклюзивную модель и поспешил убраться.
Таксист остался на парковке — до следующего московского рейса времени было предостаточно, можно и подождать хлебного клиента.
Тот отошел от машины метров на двадцать, открыл переноску. На гранитный бортик выпрыгнула беленькая пушистая кошечка, взлохмаченная и недовольная.
Другая дала бы деру, но эта села, осмотрелась, приподняла угрожающе верхнюю губу и задергала кончиком хвостика.
Парень склонился перед зверьком, почти прижимая свое лицо к её недовольной мордочке. Казалось, та вот-вот набросится. Белые кошки — самые бешеные! Как что взбредет в голову — дадут фору всем этим породистым мейнкунам, даром что здоровущие, как собаки.
Кошка прижала уши, отчего стала похожа на белую змеюку. Повернула в сторону таксиста голову. Только сейчас он увидел, что кошечка очень, очень красивая: беленькая, ушки большие, розовеющие на кончиках, носик такой трогательный, а глаза — зеленющие, яркие. Будто светятся изнутри, как два цветных фонарика.
Кошка моргнула, зеленый свет из её глаз, кажется, усилился. Таксиста пробрало, как от сквознячка. Показалось, будто она смотрит прямо ему в глаза. И не случайно — специально!
Вслед за кошкой, повернул голову бывший пассажир. Медленно, не спеша.
Посмотрел, нахмурился, приподнял вопросительно брови. Отчего-то таксисту стало неуютно — будто парень застал его за подглядыванием, будто в глазах у него было какое-то осуждение. Мужчина сделал вид, что копается в телефоне, и через минуту уже отъехал от странной парочки. Ну их, этих кошатников. Из «Калининграда» парня попрут, конечно. Но ничего, тут уж пусть сам. С женой-мегерой разобрался, и с жильем разберется.
А он, пожалуй, поедет в аэропорт, подождет следующий столичный рейс. Местные по городу если и ездят — за копейки, какой с них доход? На москвичах одних только и можно заработать!
5. Глава 5. Мужская посадка на метле
Феликс рассчитался с водителем и выбрался из такси. По названному Катериной Ивановной адресу находилось многоэтажное здание советской постройки, типовая гостиница, какую можно встретить в любом областном городе.
На крыльце щебетала небольшая стайка туристов, в ресторанчике на первом этаже уютно горели лампы цветного стекла, выставленные на широкие подоконники, за столиками сидели гости с довольными и сытыми лицами.