Магазин чудес «Намия» - стр. 23
– Здравствуйте, ребята!
– Здравствуйте! – ответили дети.
– Я здесь у вас уже второй раз. В прошлом году тоже был в канун Рождества. Ну а если я прихожу в канун Рождества, значит, я почти Санта-Клаус, но подарков у меня, к сожалению, нет.
Раздались редкие смешки.
– Вместо этого я, как и год назад, хочу подарить вам песни.
Сначала он сыграл и спел про оленя с красным носом. Эту песенку все дети знали, так что тоже начали подпевать.
Затем он исполнил несколько обязательных рождественских номеров, а между ними немножко поболтал с детьми. Детям вроде нравилось, они хлопали. Пожалуй, даже увлеклись.
Но затем Кацуро стала беспокоить одна девочка.
Она сидела во втором ряду, с самого края. Скорее всего, из начальной школы, училась классе в пятом-шестом. Глаза ее смотрели куда-то в пустоту, на Кацуро она совсем не обращала внимания. Песни, похоже, ее тоже не интересовали – подпевать она не пыталась.
Кацуро привлекло ее печальное лицо. Он почувствовал в нем какое-то недетское обаяние. Ему захотелось, чтобы девочка взглянула на него.
Решив, что детские песенки ей уже не интересны, он спел «Мой любимый – Санта-Клаус» Юми Мацутои. Это была заглавная песня вышедшего в прошлом году фильма «Отвези меня покататься на лыжах». Строго говоря, исполняя эту песню здесь, он нарушил закон об авторском праве, но не думал, что кто-нибудь нажалуется.
Многие ребятишки обрадовались. Но эта девочка по-прежнему смотрела в сторону.
Он спел и сыграл еще несколько песен, которые нравились подросткам ее возраста, – безрезультатно. Руки опускались: наверное, она просто не любила музыку.
– Что ж, вот и последняя песня. Я обязательно исполняю ее в конце каждого концерта. Слушайте.
Кацуро положил гитару и вынул губную гармонику. Несколько раз вздохнул, закрыл глаза и не спеша заиграл. Эту мелодию он исполнял много тысяч раз, так что смотреть в ноты не было необходимости.
Он играл три с половиной минуты. В зале стояла мертвая тишина. Перед тем как прозвучали последние ноты, Кацуро открыл глаза… и вздрогнул.
Та девочка пристально смотрела на него. И глаза ее были очень серьезными. Кацуро вдруг растерялся – это так не шло ее детскому личику.
Закончив выступление, он вышел из зала под аплодисменты. Снова подошла женщина, отвечавшая за концерт, и поблагодарила его.
Он хотел спросить про девочку, но не решился. Не придумал причины.
И все же он смог поговорить с ней.
После концерта в столовой устроили праздничный ужин и Кацуро тоже пригласили. Тогда-то и подошла к нему та самая девочка.
– Что это была за песня? – уставившись прямо ему в глаза, спросила она.
– Какая?
– Которую вы играли последней, на губной гармошке. Я ее не знаю.
Кацуро улыбнулся:
– Конечно. Это оригинальная мелодия.
– Оригинальная?
– Это значит, что я сам ее сочинил. Понравилась?
Девочка энергично кивнула:
– По-моему, это очень хорошая песня. Я бы хотела еще раз ее послушать.
– Правда? Ну-ка, подожди.
Кацуро позволили переночевать в детском доме. Он сходил в приготовленную для него комнату и вернулся с гармошкой.
Они вышли в коридор, и он сыграл девочке песню. Она слушала с серьезным видом.
– А названия у нее нет?
– Есть, почему же нет. Она называется «Возрождение».
– «Возрождение»? – пробормотала девочка и начала напевать.
Кацуро удивился: она воспроизвела мелодию исключительно точно.