Мафия. Замуж за главаря - стр. 25
Подняла стремянку, приставила к забору. На то, чтобы отдышаться времени не было. Надо как-то умудриться не сесть на копья. Сердце барабанило где-то в горле, от волнения меня подташнивало. Не знаю, что они со мной сделают, если поймают.
Аккуратно встала на забор. Держась руками за пики, переставляла ноги. Прыгать было страшно, нужно попытаться свеситься, удерживаясь за край. Если бы не было этих пик, я бы попыталась переместить стремянка на другую сторону, а так просто толкнула вниз, чтобы она затерялась в траве.
Спрыгнула неудачно, подвернула ногу на старом обломке кирпича. Не смертельно, но ходить больно. Быстро не побежишь, но я все равно старалась спешно передвигаться. Вокруг лес, куда идти не знаю. Найти бы дорогу или тропинку.
Солнце поднималась все выше, а я продолжала плутать, никак не могла выйти к дороге. Неслышно было шума машин. Нога все сильнее болела. Нужен холодный компресс и покой. Первого не было, а вот отдохнуть не помешает. Присела возле дерева, прикрыла глаза…
Наверное, задремала. Разбудил меня шум двигателей. Открыв глаза, я сначала обрадовалась, а потом поняла, что радоваться нечему. Несколько байков кружили по лесу, приближаясь ко мне. Если это не люди Германа, тогда другие бандиты. Попасть в руки ни к одним не хотелось.
Нужно быстро искать укрытие. Лучше всего было бы спрятаться в кроне деревьев. Вряд ли они станут задирать голову. Смогу я с такой ногой взобраться? Нужно попробовать. Звук приближался, времени оставалось мало.
Несусь к дереву с самой пышной кроной, которое попадает в поле моего зрения. Нижние ветви расположены удобно, можно подтянуться и закинуть ноги. Мотоциклы уже совсем близко. Я карабкаюсь по стволу, оставляя все силы. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Отчетливо вижу три байка. Останавливаются возле дерева, под которым я дремала. Один из них снимает шлем, я этого мужчину раньше не видела. Не знаю, кто он. Подходит к примятой траве, присаживается на корточки, осматривает.
— Она недавно была здесь.
Вот ведь… ищейка! Сердце тревожно билось в груди. Можно слезать и сдаваться. Обнаружит! Точно обнаружит! Если он меня по примятой траве нашел, то наверняка на стволе остались следы, когда я на него карабкалась.
Смотрю на двух всадников, которые так и не слезли с байков, и не сняли шлемы. Один из них одет во все черное, сидит на черном глянцевом, будто с завода мотоцикле. Он очень напоминает телосложением и осанкой Германа, но я не рискну утверждать.
Ищейка шел по моим следам. Сердце стучало так, что я удивлялась, как они еще не услышали. Каждый шаг следопыта, по мне будто приходился электрический разряд. Он останавливается возле дерева, разглядывает ствол, проводит пальцами по коре.
Я поднимаю взгляд на всадника в черном, не рискну утверждать, но мне кажется, он смотрит на меня.
— Морок, спасибо, — услышав голос, сомнений не осталось – это Герман. — Дальше я сам, — грубо произносит он. — Возвращайтесь, — кивает на байк ищейки.
Я опускаю взгляд на Морока, он ухмыляясь глядит на меня. Морок это прозвище ему очень подходит. Наверняка лжец и обманщик!
— Может снять птичку? – ехидно интересуется, не сводя с меня взгляда.
— Она сама слезет, - уверено отвечает Барсаев.
Обсуждают так, будто меня здесь нет.
— Вдруг опять заплутает? Будет кружиться по веткам, а где слезть не найдет, — смеются надо мной.