Маджериум. Темные начала - стр. 27
Наверное, нам с Доусли следовало поговорить обо всем этом. Поделиться своими мыслями и переживаниями. Но сейчас, на общем занятии, это было совершенно не к месту. Так что я не стала развивать тему.
- Зато ты хороший загонщик.
- Но плохой куратор, - все же возразил Эштон. - Тебе надо было оставаться с Шейном. А лучше вовсе попросить вернуть Монтего. Он бы многому тебя научил. Я и сам периодами хожу к нему за советом, - признался парень. - Я знаю, ты злишься на него. Неприятная история получилась. Но уверен, Скай переспал с тобой не из-за спора. Он бы никогда не стал делать что-то в угоду чужой прихоти или...
- Погоди… Что ты сказал?
- Ну, что он не стал бы играть с тобой...
- Нет, раньше! Что сделал Монтего? - И сама не веря в то, что говорю, произнесла: - Переспал со мной?
Эштон непонимающе моргнул. А потом посмотрел на меня так, словно я была не в себе.
У меня же в голове крутилось только одно: пожалуйста, скажи, что ты не это имел в виду. Скажи, что это шутка, недопонимание, дурацкая сплетня, которую распустил Скай или кто-то ещё. У меня ведь полно недоброжелателей. Я переживу. Все снесу, лишь бы это не оказалось правдой.
Но Доусли ответил совсем другое.
- Ну так, да… Все об этом знают. Ты же сама подтвердила…
5. Глава 2.6.
***
Чащобник был болен.
Чтобы понять это, не нужно было быть опытным загонщиком или магистром магии. Мифический зверь лежал на дощатом полу, застланном плотным брезентом, и практически не шевелился. Лишь только тяжело вздымалась горбатая спина в такт неспешному дыханию, да покачивались ветвистые рога, похожие на кривое сучковатое дерево. Дыхание его было шумным, а на гладком брезенте рядом с головой чащобника проступило влажное пятнышко пара.
Я не осмелилась подойти близко. Не знала, как чащобник отреагирует на мое появление. Да и не была уверена, что парализующие руны, которые нанес на его шкуру Монтего, все еще работают. Поэтому осторожно прислонилась к стене, издали наблюдая за редким зверем.
Чащобнику отвели отдельный закуток в ангаре и отгородили от остальных животных все тем же брезентовым полотном, растянутом на деревянных опорах. Сейчас, когда зверь неподвижно лежал, он был в два раза ниже своего обычного роста и не задевал головой перекрытий потолка. Но все равно лесной монстр был огромен, и что-то подсказывало мне, что руны расширения пространства, выбитые на воротах ангара, пришлось заметно усилить.
Чащобник тяжело вздохнул, издав низкий грудной стон, и повернул голову на другой бок. Я напряглась, готовая в любой момент броситься к выходу. Но почти сразу расслабилась. Зверь лежал с закрытыми глазами и лишь неуклюже ворочался во сне. Да и вряд ли он был сейчас опасен.
На его шкуре, походящей на грубую древесную кору, проступали следы черной плесени. Кажется, они стали еще больше с того времени, как я видела это создание в последний раз. Плесень расползалась по всему правому боку бестиаллии, чернела неровными пятнами на холке и почти полностью покрыла ближайшую ко мне ногу, плотно оплетенную тугими лианами.
Чащобник являл собой идеальный пример симбиоза. Наполовину животное, наполовину растение. Не мудрено, что он заразился черной плесенью. Болезнь разрушала его плотную одеревеневшую шкуру, превращала ростки и лианы, оплетающие ноги, в чернеющую гнилостную субстанцию, медленно, но верно подбиралась к мягкой плоти. И я могла лишь догадываться, сколько мучений доставляет зверю эта напасть.