Мабута - стр. 17
– Режь, сука! – прохрипел Костя, леденея от страха.
Глаза напавшего были безжизненными и страшными. Рука с налившимися венами, поросшая белыми волосками, касалась Костиного подбородка.
– Только тебя посадят и надолго, а я к тебе буду по ночам приходить! – Карась старался говорить спокойно и сам не верил в результат. Однако он сразу почувствовал дрожь прижатой руки и ослабление хватки.
– Убери нож! Решай, уже! Что разлегся, я тебе не баба! – Костя говорил быстро и напористо.
Рыжий вскочил. Он опять покраснел, как рак, обвел застывших ребят взглядом.
– Цыц! Кто вякнет – пожалеет!
Рыжов быстро зашагал в сторону склада и скрылся из глаз.
Карась не винил ребят, за то, что не «вписались» за него. Всё происходило из-за «ничего». Никому не понятен был мотив этого противостояния. Костя и сам не мог толком объяснить причину. Ну, бесит его этот рыжий и всё!
Наступила осень! Курсанты разъезжались по частям. Уже новый набор приступил к занятиям, а за «уральской восьмёркой» никто не ехал. Их сняли с довольствия, пришлось освободить койки. Спали на матрасах под койками. Ребят никто не трогал, никому до них не было дела.
– А это что ещё такое! – дежурный офицер заглянул под кровать, откинув свисавшее одеяло. – А!!! Дембеля!!! Вы тут ещё? Ну-ну!
«Малый дембель» – так и назвал это время в шутку Карась. Но однажды, ближе к полудню, Костя увидел, идущую вдали по плацу, фигуру. Сердце дрогнуло. Человек шёл тяжело, грузно. Карась позвал ребят. Они, приставив ладони к глазам, всматривались в приближающегося незнакомца.
– Прапор! Наш! За нами! – Юрка вздохнул. – Посланец Тайги…
Прапорщик, наконец, осилил разделяющее их расстояние.
Потрёпанная форма и бронзовое, не местного загара лицо, выдавали в нём чужака.
– Здорово, мабута! – прапорщик окинул и их цепким взглядом и пропел. – «Солдат молоденький! В пилотке новенькой!» Хорошо выглядите! А «ваши» там уже истрепали одёжку! Собирайтесь! Сегодня выезжаем!
На КПП произошла заминка. Прапорщик забыл пакет с проездными документами и послал Карася в строевую часть. Когда Костя возвращался обратно, его окликнули. Обернувшись, Карась остановился. Метров в двадцати от него, из-за казармы вышел Рыжов. Сашка шел к нему виляющей походкой. Он был почему-то в шинели и держал руку за отворотом.
– Уезжаешь, Карась? – криво усмехнувшись, спросил рыжий.
– Ну! – процедил Костя, не спуская глаз с отворота, где пряталась рука соперника.
– Боишься? Как думаешь, что там? – Рыжов продолжал улыбаться.
– Ну, явно не конфета! Давай, доставай! – Карась напрягся и отставил одну ногу для упора, на всякий случай.
– Угадал! Не конфета! Вот! – тот вынул руку, в ней была зажата початая бутылка водки.
– Ты пьяный, чума? – удивился Карасёв. Стала понятна странная улыбка и нелепая походка.
– Ага! Выпивши! Есть повод! Ты уезжаешь! Ну, что? Выпьем мировую? – рыжий сделал пару глотков и протянул бутылку Карасю.
– А давай! – Костя приложился к горлышку, сделал несколько глотков и вернул бутылку. Рыжов протянул раскрытую ладонь для пожатия. Карась, чуть помедлив, хлопнул по ней пятерней и крепко пожал. Сашка неожиданно приобнял его второй рукой. Дыхнул в лицо перегаром и вдруг сказал:
– Ну, счастливо тебе! Держись, там! Как тут держался!
Он резко повернулся и пошагал назад.
– Эй! Сашка! – окликнул его Карась, – А ты чего «дисбата» так боишься?