Лживые легенды - стр. 22
– Яна, – снова послышался шёпот Макара.
Взбешённый невозможностью уснуть ночью в своём же доме, Егор рывком сел в постели. Он свесил ноги к полу и, ссутулившись, потёр глаза.
– Что? – шикнула в ответ Яна.
– А в саду, это где именно баба Нюра умерла? – завёл старую песню Макар. – У меня под окном, да?
– Макар, – предупреждающе протянул Егор.
– А что, если она вокруг дома сейчас ходит и в окошки заглядывает? – будто не замечая намеков друга, продолжил Макар. – Слышите, шаркает кто-то по траве? Страшно мне. Давайте…
Терпеть его нытьё сил не осталось, Егор вскочил с кровати и тут же нырнул в тёмную кухню, где секунду спустя поскользнулся и, падая, ударился плечом об умывальник.
Громыхание эмалированного блюда и звон бьющегося стекла. После наступила тишина.
– Кашевский, – несмело позвал Макар. – Ты там живой? Тебя не забрали, правда?
– Да, чтоб тебя, – выругался Егор, в раскорячку поднимаясь с пола и при этом растирая ушибленную руку.
– Меня? – обречённо выдохнул Макар, натягивая одеяло на глаза. – Кто там, Кашевский? Баба Нюра?
– Огурец, – зло шикнул Егор. – Будь он неладен!
– Какой ещё огурец? – переполошился Макар.
– Огурец Сержа, – ответил Егор и, нашарив на стене выключатель, зажёг свет. – Он на полу лежал, а я поскользнулся на нём и головой умывальник почти пробил.
– Ты сам-то цел? – забеспокоилась Яна.
– Не уверен, – поморщился он, вваливаясь в зал и осторожно ощупывая правую бровь. – Синяка под глазом мне, похоже, не избежать.
– Ну, не зря же Серж сказал, что огурцы его сестры – вырви глаз, – заулыбалась Яна.
В ту же секунду на подушку Макара приземлилось склизкое нечто, а от двери, где замер Егор, раздался злобный смех.
– Фу, фу, фу, – заверещал он, брыкаясь под одеялом, как в припадке. – Мерзость какая… Кашевский, что это?
– Мой глаз, – скрежещем голосом процедил Егор и повернул голову в сторону друга. – Где мой глаз, Макарушка?
– Убери! – завопил перепуганный Макар. – Убери от меня это!
Егор шагнул вперёд и тотчас застыл на месте. Секунда, он снова шагнул.
– Верни мой глаз немедленно, Макарушка, иначе… – хищно прошипел он.
И тут, запрыгнув с места на свою кровать, он расплылся в шкодливой улыбке, схватил подушку и принялся лупить ею друга по спине и ногам, давясь от смеха.
– На помощь, Яна! – взмолился Макар. – Это не наш Егор. Это… она… Это и есть баба Нюра!
Яна, хохоча, выбралась из-под одеяла и пришла ему на выручку, швырнув в Егора скомканным пледом. Тот повержен не был, лишь немного отвлёкся от пищащей жертвы. Спрыгнув на пол, он подобрал плед и набросился и на Яну, тотчас замотав её в тугой кокон и повалив на постель. Она не сдавалась и, смеясь в голос, изворачивалась в его руках. Когда же Егор выдохся и, тяжело дыша, повалился рядом с девушкой, она тут же приподнялась на локтях и, без стеснения разглядывая его лицо, усмешкой бросила:
– Баба Нюра, ты ли это?
– Я, – кивнул он. – За Макарушкой вот пришла. Заберу я его, ты не против?
– Забирай, – одобрила Яна, с трудом сдерживая смех. – Чего уж там.
– Очень смешно, – обиженно пропыхтел из своего угла Макар. – Предатели.
Он, насупившись, сидел на кровати, свесив длинные ноги к полу, и вертел в руках огурец, которым бросила в него лже-баба Нюра вместо собственного глаза.
– Извини, – отозвался Егор, выбираясь из объятий Яны. – Не удержался я. Если бы только своё лицо видел, когда овощ к тебе прилетел.