Лживая истина - стр. 17
Полина была совершенно не голодна, даже аппетитные ароматы, разносившиеся по залу, не пробудили и толику желания перекусить. Возможно, будь она здесь одна или с подругами, она бы выбрала двойную пепперони и даже не заметила, как съела бы несколько политых острым маслом кусочков. Но семейный обед с отчимом накладывал на Полину обязательства, от которых ей самой было противно.
Виктор Викторович требовал, чтобы каждый раз, когда они выходят куда-то вместе, Полина обязательно делала десяток фото и выставляла в свой Инстаграм с подписью «Очень люблю папочку» – общественность должна помнить, какой он заботливый отец.
Когда на стол поставили подставку с огромной пиццей, Полина достала из сумочки телефон и стала наводить на нее камеру, но сфокусировать кадр никак не удавалось. То ли из-за слабого освещения зала, то ли из-за жирных бликов на пицце, то ли из-за хмурого Вадима, внимательно наблюдавшего за Полиной, фотографии выходили смазанными.
– Ты боишься, что пицца будет невкусной без десятка фотографий? – не удержался от колкости Вадим.
Полина ничего не ответила, продолжая фотографировать еду.
– Вадим, не цепляйся к сестре. Она делает все правильно. За ее страничкой следят тысячи подписчиков. Пусть видят, как наша семья проводит время вместе. Не забывай, что ценность семьи – главная идея моей кампании, Поли помогает ее поддерживать.
– Учит ценить семью с помощью фотографий пиццы?
– Прекрати дерзить, – зловещим шепотом произнес Виктор Викторович и, не сводя глаз с сына, откинулся на спинку стула, вновь превращаясь в любящего отца. – Кхм… Лучше давай обсудим вот что: Поли через несколько месяцев окончит десятый класс, и я уверен, что на одни «отлично». Мы с мамой подумали, что в качестве подарка можем отправить ее куда-нибудь на каникулы. Может быть, английский лагерь, чтобы заодно потренировать язык?
Полина отложила телефон и удивленно посмотрела на отчима. «Неужели он сейчас серьезно? Отправить одну в другую страну?» Полину никогда не оставляли без надзора. Только раз в виде исключения ее отпустили на выходные к Алене на дачу. Несколько дней вдали от Державиных сулили лакомую свободу, пусть так ненадолго. Ее сердце забилось чаще, но Полина тут же вернулась на землю, вспомнив о Кирилле. Она не могла представить, что оставит его одного, и уже хотела возразить Виктору Викторовичу, как заговорил Вадим:
– Хочешь отправить свою любимую дочь потренировать английский? Надеюсь, ты сошлешь ее в Англию не так, как меня.
Кустистые брови Державина сошлись к переносице, ноздри раздулись, желваки заходили, и Вадим напрягся. Он плотно сжал кулаки и вперился взглядом в отца.
– Сын, отойдем ненадолго, – ледяным тоном сказал Виктор Викторович и кивнул на мужской туалет.
– До дома не потерпишь? – сказал Вадим сквозь зубы.
– Нет, но дома продолжим, если так хочешь.
Виктор Викторович встал из-за стола и выжидающе посмотрел на сына. Вадим поднялся за ним, и они ушли, оставив Полину в одиночестве. Ей стало страшно за брата, она инстинктивно поежилась, касаясь бедра, где уже почти сошел огромный синяк. Виктор Викторович никогда не бил туда, где синяки могли заметить. Полина стала оглядываться, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь, что может выручить Вадима. И она подозвала проходящего мимо официанта.