Лживая истина - стр. 19

Только сейчас она сообразила, что не разделась в прихожей. Полина скинула с себя пальто прямо на пол, подошла к Вадиму и села на кровать рядом с ним. Он все еще не решался снять рубашку, тогда она сама стала расстегивать пуговицы.

– Не надо. Я сам, – наконец выдавил из себя Вадим.

Он снял рубашку, и щеки Полины налились румянцем. Она видела ребят без футболок, и даже спокойно принимала наготу, ведь помогала Марине купать Кирилла, но сейчас отчего-то смутилась. Несмотря на худобу, у Вадима была красивая фигура, над пупком выпирали кубики пресса, а внизу живота курчавились светлые волосы, дорожкой уходящие вниз. Полина дрожащей рукой выдавила из тюбика мазь на кончики пальцев и коснулась зреющего синяка. Мазь была холодной, Вадим резко дернулся и скривился от боли.

– Прости, – сказала Полина и принялась растирать мазь. Она чувствовала, как внимательно наблюдает за ней Вадим, но боялась взглянуть ему в глаза.

– Поли… – неожиданно мягко обратился к ней Вадим, и она посмотрела на него. – Спасибо. Как ты догадалась?

Она промолчала. Тогда Вадим взял полупустой тюбик с мазью и посмотрел дату изготовления – два месяца назад.

– Он бил тебя?

Полина снова не ответила. Ей стало стыдно, хотя она понимала, что ее вины здесь не было. Державин считал нормальным такого рода воспитание. Он сам говорил, что термин «домашнее насилие» до невозможности извратили. Издревле считалось естественным слегка поколотить нерадивого ребенка или непослушную супругу, а сейчас это вдруг стало чем-то сродни преступлению. Конечно, вне стен дома он ничего подобного не говорил, ведь общественность могла не понять.

– Через три часа нужно спускаться к ужину. Полежи пока. Сейчас тебе лучше меньше двигаться. – Полина взяла с пола свое пальто и взглянула на дверь. – Мазь оставь себе. Перед сном помажь еще.

– Поли…

– Встретимся за ужином.

Полина почти выбежала из комнаты Вадима и в коридоре прислонилась спиной к стене. Ее сердце колотилось так сильно, что казалось, будто его стук отдается в голове. Ее пальцы все еще ощущали тепло и гладкость кожи Вадима, а его голос… его неожиданно нежное «Поли»… Она перевела дыхание и поспешила к себе, пока ее никто не застукал в таком состоянии. До ужина оставалось несколько часов… Несколько часов, чтобы привести в порядок свои растрепанные чувства… Несколько часов, чтобы быть готовой вновь встретиться с Вадимом.

***

Перед ужином, вся семья, за исключением Вадима, спустилась в гостиную. В ней играла негромкая музыка, в большом декоративном камине горел голографический огонь, в воздухе витал аппетитный аромат тушеного мяса. Полина пыталась читать книгу, но никак не могла сосредоточиться на тексте. Виолетта беседовала с Мариной, Кирилл играл с изящной моделью старинного самолета, а Виктор Викторович цедил коньяк, хмуро поглядывая на часы. В столовой Светлана накрывала на стол.

– Твой сын совершенно нас не уважает, – не выдержал Державин. – Мы думали, что учеба за границей пойдет ему на пользу, а вышло наоборот. Если щенок опоздает к ужину, клянусь, я сам поднимусь и притащу его за шкирку!

– Вить, наш Вадим уже не мальчик, – протянула Виолетта, рассматривая свежий маникюр. – Если не хочет ужинать с нами…

– Нет! В этом доме есть определенные правила, и никто не смеет их нарушать.