Люди в погонах - стр. 34

– А все же я твоей холостяцкой жизни не завидую, Михаил. Скучно, серо, холодно…

– Зато вольно, – отозвался тот. – За руку никто не держит. Но я мог бы давно жениться, – вдруг признался Соболь. – Была девушка хорошая. Адъюнктура помешала. Два года готовился, из-за стола не вылезал. Думал: поступлю, уцеплюсь за Москву, а тогда о женитьбе помышлять буду.

– Ну и что с адъюнктурой?

– Не вышло. Поехал сдавать экзамен, а мне вопросы: «К какой научной работе имеете тягу? Чем занимаетесь в этой области?» А я за всю жизнь даже статьи в газету не написал. Пришлось играть отбой. Девушка тем временем замуж вышла. Но я не жалею. Невест немало на земле Русской. Сейчас у меня одна надежда на перевод. Уеду в большой город, а там…

Он сидел такой же, как прежде, высокий, костистый, с длинным красным лицом. Если бы посмотрел на него незнакомый человек, подумал: «Бежал, наверно, или только что поднимал очень тяжелое». А Мельникову казалось другое: будто охватило однажды пламя горячими языками лицо Соболя, да так навсегда и оставило на нем свои следы.

Мельников был немного ниже ростом, но гораздо плотнее и шире своего собеседника. Вот он расстегнул ворот рубахи, чтобы посвободнее вздохнуть. Грудь коричневая. Плечи развернуты. На руках тугие бугры мускулов.

Соболь не без зависти любовался другом. А когда поднялись из-за стола, похлопал его по плечу, сказал откровенно:

– И никак ты не стареешь, Сергей. На других Дальний Восток следы оставляет, а тебя хоть снова жени.

– А зачем стареть, какой интерес?

– Погоди, погоди, – остановил его Соболь. – С нашим управляющим поработаешь, вспомнишь маму.

– Что, суровый?

– Дышать не дает. Но зато порядочек держит отменный. Начальство довольно. Словом, поживешь – увидишь. А сейчас… – Соболь взглянул на часы, – как раз время сыграть в бильярд. Пойдем. Клуб наш посмотришь. С библиотекаршей познакомлю. Славная такая – Олечка. Похожа на пушкинскую.

Мельников рассмеялся:

– Значит, по Ольгам ударяешь. Ну-ну, холостяку можно. А мне – вроде не с руки. Вот насчет бильярда не против. Только знаешь…

– Что?

– Давай раньше в шахматы сыграем.

– О нет, – махнул рукой Соболь, – не силен. И, признаться откровенно, не люблю. Шары гонять – куда веселее. Пойдем. – Надевая китель, он взглянул на подоконник, увидел тетради, прочитал: «Записки командира батальона». – Что это у тебя?

Потом перелистал несколько страниц, пробежал быстрым взглядом по ровным строчкам, удивленно спросил:

– Мемуары, да?

Мельников отрицательно покачал головой.

– А что же, диссертация? – допытывался Соболь, продолжая листать страницы.

– Нет, – сказал Мельников. – Это просто записки.

– Совсем не просто. Думаешь, не понимаю? Все понимаю, Серега. Это же труд, дерзание, талант!..

– А ты не смейся. Меня ведь не смутишь.

– О, это я знаю, – согласился Соболь. – А насчет таланта говорю без смеха. Я помню, как ты очерки в журнале печатал. Даже слышал, как тебя начальник академии расхваливал. Разве не правда?

Мельников молчал.

– Скромничаешь? Может, правильно делаешь. Говорят, что скромность украшает людей. Только я уверен: одна скромность ничего не стоит. Нужно кое-что еще.

– Правильно, – согласился Мельников, – нужны еще некоторые человеческие качества.

Соболь сделал вид, что не понял реплики, и продолжал перелистывать страницы.