Люди в белых хламидах или Факультет Ментальной Медицины - стр. 12

Валерия кивнула. По крайней мере, поначалу ей действительно придётся рассчитывать только на Элиану. Пока блондинка была единственной доступной Лере энциклопедией выживания в Магической Медицинской Академии.

– Слушай, а кто у вас тут главный? – поинтересовалась Валерия после небольшой паузы. Раз уж Элиана претендует на Лерину порцию чудо-препарата, пусть отрабатывает – делится информацией.

– Имеешь в виду ректора? Профессор Бердоулф. Зачётный чувак.

– Даже так? – удивилась характеристике Валерия.

– Да. Представь, бывает и такое. Или ректор обязан быть злобной сволочью?

Не обязан, конечно. Но у Леры в институте именно такой и был. Не отличался ни покладистым характером, ни уважительным отношением к студентам, ни способностью сплотить преподавательский состав.

– Между собой зовём его Большой Бер, – продолжила Элиана.

– Крупногабаритная комплекция?

– Да, – усмехнулась блондинка, – он просто огромный. Но думаю, причина такого прозвища не только в этом.

– Уважение? – хмыкнула Лера.

– Что-то типа того.

Несмотря на лестную характеристику, какую Элиана дала ректору, у Валерии пока не было повода проникнуться к нему симпатией. Ведь, насколько она поняла из разговора с Даркусом, именно Бердоулф посчитал, что Лера самоубийца.

– Слушай, вы там, в палате, когда возились со мной, говорили о какой-то ошибке Большого Бера. Что вы имели в виду?

– Когда тебя переместили и восстановили внешнюю оболочку, ну, в смысле вылечили тело, тобой занялся Большой Бер. Его позвали, потому что никак не удавалось восстановить твою энергетику, чувственно-эмоциональный уровень. Он был нулевым. Такое бывает только у людей, которые добровольно решили расстаться с жизнью. Большой Бер осмотрел тебя и подтвердил предположение. А это означало, что спасти тебя не получится. В таких случаях, прежде чем вернуть человека в исходную точку, интернам дают немного потренироваться. Мы должны были отработать простенькую методику – приём ментального соприкосновения. Это способ лечения людей с лёгкими нарушениями энергетического уровня.

– То есть когда этот уровень нулевой, приём не помогает?

– Абсолютно. Когда уровень нулевой, не помогает ничего. Но, тем не менее, эмоции у тебя появились. Правда, до сих пор не уверена, что это случилось благодаря нашим стараниям. Возможно, дело в чём-то другом.

– Я знаю, в чём дело. Эмоции были сразу. Ваш хвалёный профессор ошибся.

– Но Большой Бер никогда не ошибается.

– Ладно, – махнула рукой Лера. Слышала она уже эту песенку о безупречном профессоре, – с Бердоулфом всё понятно. А что скажешь про Даркуса? Тоже белый и пушистый?

– Ага, прям зайчик, – сострила Элиана и добавила серьёзно: – Декан – тяжёлый человек.

Неожиданно. Валерии он показался если не милым, то, во всяком случае, вполне сносным.

– Может, не столько тяжёлый, сколько несчастный? Всё-таки сын серьёзно болен, – заступилась Лера. – Кстати, не знаешь причину. Отчего Илдред такой?

– Не знаю. Это у него с рождения. Может, какое-нибудь вредоносное ментальное воздействие извне.

– В смысле?

– Ну, говоря по-простому – проклятие. А может, плохая наследственность. Не знаю.

– А что с женой Даркуса? Он вдовец?

– С чего бы это?

Хороший вопрос. Почему-то Лере показалось, что у Илдреда есть только отец. По крайней мере, те несколько часов, что она возилась с малышом, Даркус постоянно был рядом, а больше никого.