Люди и птицы - стр. 9

Но тут произошла следующая вещь. Так уже бывало не раз, поэтому ничего сверхъестественного видеть в этом не следует. В памяти у Тани всплыла как бы Лиза в целом. Лиза в целом представляла собой Лизу плюс ее давнишний поступок, который по всем кармическим завязкам должен был висеть над ней постоянно, неотступно следовать серой тенью и в конце концов взорваться чем-то страшным.

Вообще, с Лизой были связаны различные странные вещи. Иногда Таня думала, что ее на самом деле нет, а есть только Лиза. Или не так. На самом деле она – это Лиза. Их не двое, а одна. И получалось, что у Тани над головой сейчас висит сизое облачко, в котором все про нее записано. В то время как она ест яблоко с чаем, красит ногти и несет чушь.

Таня застыла. Капля варенья свесилась с края стола и опустилась на серую юбку. К счастью, в замке заскрежетал ключ, и в коридор ввалился младший брат.

У него был рот до ушей, в ушах наушники, а в глазах черти. Он явно выпил.

– Хай! – крикнул Макс. С трудом балансируя, развязал кроссовки; скидывая куртку, запутался в рукавах и начал падать. Мама вскрикнула, Лиза замерла, прикуривая сигарету, а Макс тем временем успел пробежать в гостиную и где-то там довольно мягко приземлиться. Таня решила, что дочерний долг выполнен и можно уходить.

Она оперлась на стену в прихожей и надевала обувь. Мама, укоризненно поджав губы, стояла рядом и выражала всем своим видом: ну и дочь. Вот расти такую, расти… Неблагодарную.

Скукоженные зимние ботинки в углу. Один накренился, как будто невидимая дама подвернула ногу.

– Как Зоя? – спросила Таня, чтобы не упасть под тяжестью маминых мыслей. Зоя была лучшей маминой подругой.

Мама оживилась и разинула глаза:

– К ней наконец-то переехал Сережа! Представь, он ее все-таки добился. Два года! Вот это терпение. Но, ты знаешь, она на это на все очень скептически смотрит.

– Почему?

– Ну как… Он же почти на двадцать лет ее младше… Он старше Сашки всего на три года! Отчим! Представляю себе!

Она вздернула нос.

– Ну и что… – Таня застегивалась. – Подумаешь. Он же ее любит. Сама говоришь – терпение.

Мама смерила ее снисходительным взглядом: мол, ничего-то ты не понимаешь в мужчинах.

– Ну представь, молодой мужик. Ему захочется своих детей. А у нее внуки пойдут вот-вот! Ну, или если считать ту девочку, то уже давно пошли. И потом, сейчас ей пятьдесят шесть. Через десять лет он будет таким же молодым мужиком, а она станет старухой! Любовь любовью, а тело… Тут ничего не попишешь. Надо было заранее, как Джейн Фонда, с младых ногтей зарядку делать.

Таня вздохнула:

– Мам, ты преувеличиваешь.

Тут вмешалась Лиза, окутанная сигаретным дымом:

– Нет, ну вот ты представь, наша маман сейчас с молодым чуваком стала бы встречаться. И как бы ты реагировала? Каково Сашке, ты думаешь?

Таня фыркнула. Мама насторожилась и подозрительно на нее посмотрела:

– Ты что, думаешь, я не могу влюбиться?

Открывая дверь, Таня попятилась и крикнула:

– Макс, пока!

Нечто невнятное из комнаты.

– Нет, скажи, ты считаешь, что я не могу влюбиться? – наседала мама. – Вот возьму и влюблюсь!

Она стала угрожающе размахивать руками.

– Умоляю, не надо. А то у меня будет нервный срыв… Всем пока, папе привет.

И Таня ринулась вниз по лестнице.

Забрать туфли из ремонта она не успела. Чтобы не пустить остаток вечера коту под хвост, Таня решила сделать что-нибудь для себя. Что-нибудь просто приятное. И хотя денег у нее почти не осталось, а надежда устроиться на работу лопнула в воздухе с пшиком, она отправилась в кино.