Любовница - стр. 59
— Х-хотела, да. Но…
— Но перехотела. А мне сказать забыла. Что, котенок, не хочешь от меня детей?
— Ромка, просто я… я испугалась, — подошла к мужу, но он отступил, отстранился ладонями. — Ром, боюсь я. Прости. Я хочу детей, правда. Но… я не знаю, как объяснить.
— А как еще объяснить? Когда хотят детей — спираль не устанавливают. Лал, я всё понимаю: в прошлом беды были, я наркотики принимал. Я правда понимаю. Но я терпеть не могу враньё. Ты не хочешь детей.
— Хочу! Просто… ну перенервничала я, — расплакалась тихо. — Ты в работе весь, я на нервах. Прошлое тоже давит.
— Не простила меня? — спросил Рома горько.
— Простила. Просто страшно мне. Показалось, что сейчас не время для детей.
— А так ты их хочешь, да? Как ты мне говорила еще пару месяцев назад? Ах, мечтаю о наших малышах, давай, Ромочка, имя выберем!
— Ромка…
— Если бы ты решила, что сейчас не время — сказала бы мне. И не спираль ставила, а таблетки принимала. Или презиками бы пользовались. А ты что сделала? Соврала, продолжила поддерживать идею с беременностью, и… блядь, Лала, ты же специально меня на анализы отправила, да? Все твои загоны насчет наркоты — это разводка, отмазка чтобы детей не заводить?
— Да нет же!
— Не ври! — заорал Рома. — Сказочница, мать твою! Что у тебя в голове творится, Лала? Нельзя так поступать. Нельзя, понимаешь? Поговорила бы со мной, я бы расстроился, скрывать не буду, но понял. Я что, домашний тиран? Игнорщик? Похуист? Я всегда готов был проблемы обсудить. И ты знала об этом. Знала, что я бы согласился подождать с беременностью, подойди ты ко мне со своими страхами. Но ты решила продолжать делать вид, что охуеть как хочешь залететь, а сама спираль поставила. И меня насчет наркоты дрочила. Чтобы я виноватым себя чувствовал?
— Всё не так, Ром. Всё совсем не так.
— А как блядь? Объясни мне!!! Я нихуя не понимаю!!!
Рома побледнел от бешенства. Я плачу.
— Ром, я… — начала, и поняла что не знаю, что ему сказать. Не готова. В ужасе. В панике.
— Придумаешь, что мне соврать в очередной раз — обращайся, — скривил муж губы в улыбке, и вышел из гостиной.
А я за ним. Не хочу отпускать. Не могу!
— Куда ты, Ром? Не уходи! Давай поговорим!
— Не ухожу я. Просто видеть тебя сейчас не хочу, — бросил он глухо. — Поговорить я готов, вот только ты еще не придумала что мне сказать.
— Я не врала. Я хочу детей, просто мне страшно, — закричала я ему в спину. — Что снова потеряю ребёнка. Задумываюсь о беременности, и чувствую в животе, в матке яд. Поставила спираль, и хотела рассказать тебе о ней, но просто не знала как.
— Ртом. И насчет детей, еще раз: не хочешь ты их. Хотела бы в ближайшей перспективе — презиками бы пользовались. Снова врешь.
— Ром…
— Нахер иди, — сжал он кулаки. — Просто, блядь, видеть тебя не могу! Дай мне в себя прийти, иначе наговорю тебе… иди, — кивнул он на дверь. — Пару часов не трогай меня.
Я подошла к двери, обернулась и сказала:
— Я люблю тебя, Ром. Прости.
Он впервые не ответил на моё признание, и я закрыла дверь.
В гостиной я опустилась на диван. Мыслей в голове ноль целых ноль десятых. Мечутся бешено, ухватиться ни за одну не могу. Я правду Роме сказала — хочу детей, и мечтала о них с ним вместе. Имена подбирали, даже над приложением в телефоне издевались, загружая наши фотки и комбинируя внешность нашего ребёнка.