Любовница на Рождество - стр. 26

Разум призывал его не строить столь поспешных планов. Но интуиция, на которую он всегда полагался, которой доверял, говорила ему, что он прав. Наверное, он сумасшедший. А что, если это неизбежно? Он никогда прежде не влюблялся и не испытывал ничего подобного, поэтому как ему знать, плохо это или очень, очень хорошо?

И если это хорошо и правильно, то следует вести себя прилично. В конце концов, джентльмен не позволяет себе излишних вольностей с женщиной, на которой хочет жениться.

– Вы сомневались, что я приду? – раздался голос у него за спиной.

Он скрыл довольную улыбку и встал.

– Ни на одну минуту.

Она приподняла бровь, не веря ему.

– Ну хорошо, признаю – сомневался. – Он рассмеялся. – Возможно, был момент, может, два, когда меня посетили сомнения.

– Я не уверена, радоваться мне или огорчаться.

– Почему?

– Вы произвели на меня впечатление человека, который в высшей степени уверен во всем.

– Да, я уверен во всем. – Он взял ее руку и поднес к губам, глядя прямо в глаза. – За исключением, возможно, вас.

– О, вот это меня радует. Как восхитительно. – Она улыбнулась. – У вас это на редкость хорошо получается.

Сквозь перчатку он ощущал тепло ее руки, а запах духов приятно щекотал ноздри. Едва уловимая смесь манящих пряностей и экзотических цветов не только напомнила ему рынки загадочного Востока, где ему довелось побывать, но и вызвала в воображении другие места, которые он никогда не посещал. Например, спрятанные от чужих глаз гаремы, где царила чувственность.

– Так что я хорошо делаю?

– Целуете мою руку и при этом смотрите прямо в глаза. – Она говорила легко и беспечно, а глаза пылали жаром. – Это весьма действенно. Однако, – она убрала руку, – это выглядит чересчур… отрепетированно.

– Но тем не менее это действует.

– О да.

Он сдержанно, но довольно улыбнулся:

– Даже на вас?

– Господи, Себастьян. – Она склонила голову набок, внимательно глядя на него. – Я женщина и поэтому подвержена тем же желаниям, что и другие женщины. – Она прошла к креслу, одному из двух, которые он заблаговременно отодвинул от края ложи.

– А где ваша милая тетушка? Она к нам присоединится? – спросил Себастьян, не видя мисс Брамхолл.

Вероника недовольно сдвинула брови.

– Я буду весьма вам признательна, если вы воздержитесь от употребления слова «милая» таким тоном.

– Каким?

– Словно это проклятие, а не комплимент.

Он засмеялся:

– Я употребил его из самых лучших побуждений.

– Большинство людей имеют в виду совсем другое, когда упоминают тетю Лотте. – Она покачала головой. – Мы встретили ее знакомых в фойе, и она задержалась с ними поболтать.

– К моему огромному сожалению, – сказал Себастьян, а про себя подумал, не дергается ли у него щека.

– Но она, несомненно, вскоре придет. Она очень ответственно относится к своей роли компаньонки.

– Да? Я и не предполагал, что ее могут волновать подобные вещи.

Вероника задумчиво на него посмотрела и вздохнула.

– На самом деле нет. Не всегда. Однако раз уж вы специально ее пригласили и прислали билет, она чувствует себя обязанной появиться. – Тут Вероника посмотрела ему в глаза. – Я пыталась ее разубедить. Говорила, что ей совершенно незачем приходить, но она настояла, сказав, что не хочет показаться невоспитанной по отношению к вам, поскольку вы проявили такое внимание.